— Саша.
— Что? — переспросил он, стараясь не показать ей своего интереса.
— Ты ведь мне поможешь?
Гурин всё-таки взглянул на неё.
— И в чём тебе нужна помощь? Обобрать до нитки своего мужа?
Она посмотрела недовольно и выпрямилась.
— Ты несправедлив ко мне.
Он лишь недоверчиво приподнял брови.
Амелия замялась, а потом пожала плечами.
— И что? Я не собираюсь никого грабить. В конце концов, так суд решил…
— Тогда зачем тебе моя помощь?
— Потому что ты хороший адвокат, — нетерпеливо проговорила она. — Ты просто не знаешь Самойлова. Он же ужом извернется… А я заслужила, понимаешь? Разве я для него за эти три года мало сделала? А с него станется меня без копейки оставить. Саша! Ну, Саш… Я же не собираюсь его грабить. Просто хочу получить своё, чужого мне не надо.
Гурин задумался. Поставил пустую чашку на стол и зачем-то заглянул в неё. Посмотрел в тёмную гущу, оставшуюся на дне.
— Это не мой профиль, Лиль.
Она нехорошо усмехнулась.
— А ты собираешься всю жизнь бракоразводными процессами заниматься? Где твоё честолюбие, Гурин?
Как-то ей удавалось найти к нему подход, ключик, заветное слово и только этим словом его раззадорить и направить в нужном ей направлении. Одно слово, сказанное между делом, а его оно задевало за живое, Саша начинал нервничать, в мыслях постоянно возвращался к сказанному и в итоге приходил к выводу, что она права. Нельзя стоять на месте, нужно стремиться вперёд, а все его цели… слишком мелко он плавает. Где размах? Почему осторожничает? В такие моменты начинал злиться на себя, чувствовал острую неудовлетворённость, готов был бросить всё и рвануть ввысь. Там где свобода и смелость принятия решений.
Бывший муж Амелии на самом деле оказался человеком настырным и без боя сдаваться никак не хотел. Его мало интересовали все решения суда вместе взятые и каждый в отдельности. За каждую копейку приходилось драться и в итоге всё растянулось не на один месяц. Правда, Саша этим не тяготился, на самом деле увлёкся и вновь отдал Лиле должное — она умела видеть суть. И быстрее его поняла, что бракоразводные тяжбы не его стезя. Гурину всегда остроты не хватало. А вот сейчас загорелся не на шутку.
Зато как сладка была победа.
— Ты получила всё, что хотела?
Амелия улыбалась, сделала глоток шампанского, а потом прижалась к Саше.
— Ты был просто неотразим, — рассмеялась она, вспоминая события дня. — Мы имеем право отпраздновать, ведь так?
Потрепал её по рыжим волосам.
— И что теперь? — спросил Саша, подливая себе ещё шампанского.
В комнате было темно, балкон открыт нараспашку и ветер раздувал лёгкие занавески. Они лежали в постели, усталые и довольные, смятые шёлковые простыни холодили тела, которые ещё совсем недавно казалось, горели огнём.
— А теперь у нас всё будет хорошо. — Амелия медленно и завораживающе гладила его по груди, пальчики рисовали какие-то непонятные узоры, прогулялись по плоскому животу и игриво скользнули ниже. — Сашка, ты даже не представляешь как. Я своё агентство открою…
Гурин лениво улыбнулся.
— Составишь бывшему конкуренцию?
Амелия пренебрежительно фыркнула.
— Да он за мной не угонится никогда. В последние два года я всё на себе тянула, а он что может? Его время прошло. — Она села и соблазнительно потянулась. — Времена изменились, Саша. А у Самойлова чутьё уже не то.
Гурин смотрел на её спину, на тёмный силуэт и молчал. Она говорила совершенно правильные вещи, здравые. У неё был план, не столь уж и циничный, она билась за своё будущее, строила планы… Но говорила таким равнодушным тоном, чуть насмешливым и это Сашу коробило. Амелия искренне считала, что цель оправдывает средства. А он, кажется, этим средством для неё и был. Стоило только задуматься о том, сможет ли она при необходимости переступить через него, и сразу выдавал себе ответ — сможет.
Это совсем не значило, что она плохая или бездушная, это значило только то, что в её жизни есть лишь одна страсть — карьера. А потом уже всё остальное. И он тоже — всё остальное, и при необходимости… Старался упорно гнать от себя эти мысли.
С Лилей они прожили около года. Неофициально, да вроде и не жили, а так… Он не предлагал съехаться, а она не настаивала. Просто зачастую он ночевал у неё, бывал в квартире Амелии чаще, чем в собственной. Никому до них не было дела, оба взрослые, следить за ними некому и им это нравилось. Отношения, не обременённые обязательствами, избавляли от необходимости оправдываться, даже за напряжённый график работы и порой отсутствие времени друг на друга. Какая уж тут романтика? Но делили друг с другом радости, обсуждали проблемы и спрашивали совета. Гурину казалось, что это идеальные отношения. Искренне полагал, что ни одна женщина не понимает его лучше, чем она. Где он ещё такую возьмёт? Даже как-то заговорил о браке…