Рассказывать больше нечего. Вам известно, что он вернулся с полисменом, и я был арестован за убийство, которое совершил мистер Инкер. Меня нашли в шкафу, а нож валялся на полу снаружи. Он его туда подбросил. Я неоднократно задавал вопросы инспектору об отпечатках пальцев, но он сказал, что таковых не обнаружено. Я заметил, что мистер Инкер, так же, как и я, мог протереть нож. Но они меня не слушали».
Я поднял глаза от этой темной истории к свету комнаты, и было у меня ощущение, что я только что покинул мрачные пещеры и вышел на свет, с таким облегчением, что для его описания понадобился бы как минимум сам Данте.{79} Стентер все еще корпел над делом о канализации, разбираясь в его перипетиях и как будто забыв о моем присутствии, как и я забыл о Блэкфрайрс и о том, что собирался на поезд.
— И как ты планируешь расследовать это дело? — спросил я.
Стентер взглянул на меня с удивлением. А потом сказал:
— Здесь все очевидно. Это дело моего клиента. То, что ты сейчас прочел, разумеется, останется между нами, это мои инструкции к ведению дела. На них будет основана вся наша защита.
— Так что же на самом деле произошло? — спросил я.
— А это, — ответил он, — должен будет решить суд.
ЩИТ АФИНЫ
По окончании Колледжа Святого Майкла и Всех Ангелов Ричард Лаксби решил, к горестному изумлению отца, выбрать профессию, наилучшим образом отвечающую его собственным интересам. В их семье было принято, чтобы сыновья следовали родительской воле, так что для отца Ричарда его заявление прозвучало как гром среди ясного неба. Унаследовав от одного из родственников достаточно денег на жизнь, Ричард имел возможность избавиться от необходимости быть определенным куда-то своим родителем. И тогда он, разумеется, выбрал профессию, которая никоим образом не пересекалась с теми сферами деятельности, которые ему прочило семейство. «Это все оттого, что он тратил время на ерунду и читал эти пустые детективные истории», — сказал его отец. Ибо необычайные амбиции молодого человека состояли в том, чтобы стать знаменитым детективом.
— И с чего ты начнешь? — спросил его отец, надеясь, что здравый смысл, заключенный в этом вопросе, заставит молодого человека передумать. Но юный Лаксби был не из тех, кого может остановить полное отсутствие представлений о том, с чего начать, он, собственно, хотел только одного — приступить к делу. И приступил, несмотря на брюзжание своего отца. Ричард снял квартиру в Лондоне и принялся читать материалы обо всех нераскрытых делах, освещавшихся в прессе. Как только какое-то дело раскрывалось, и преступник был осужден, Лаксби принимался за чтение материалов по другому делу. Разумеется, он не слишком преуспел. Все эти события, замечу, имели место перед войной, когда профессия, которую прочил ему отец, не стала еще делом государственной важности.