В своей автобиографии «Солнечные блики» Дансейни пишет, что, оказавшись в Париже, купил карту города у уличного торговца, и она поразила его тем, что Большие бульвары, расположенные вдоль линий старых городских укреплений, названы в честь героев Франции, «так, чтобы враг, приближаясь к Парижу, прежде всего столкнулся с этими замечательными именами».[17] Это навело писателя на мысль о мертвых воинах, продолжающих охранять город, и 29–30 апреля 1908 года он продиктовал жене рассказ. «Вряд ли кто найдет в моем городе Меримне сходство с Парижем, но именно Париж вдохновил меня на этот рассказ… Я назвал его „Меч Веллерана“ и, следуя неизжитой привычке называть сборник коротких рассказов по одному из них, дал это имя своей следующей книге».[18]
Дансейни считал, что этим рассказом он обязан огромным скалам над городом в Гибралтаре.[19] Отмечая, что, когда он начал писать, «названия появлялись сами», а в тех случаях, когда ему приходилось делать сознательное усилие, «всегда выходило неинтересно, неубедительно и непохоже на настоящее название города». В пример Дансейни приводит Бабблкунд, как попытку соединить «Вавилон» (Babylon) и Эресунн (Oresund). Вскоре после того, как история Бабблкунда, Города Чудес, была напечатана, ее автору «пришло в голову настоящее название, но слишком поздно, — Бабдарун».[20]
В своей автобиографии Дансейни говорит, что «это рассказ в пользу болот и против городов…»[21]
Трирема (лат. triremis, от tres, tria — три и remus — весло) — класс боевых кораблей, которые использовались античными цивилизациями Средиземноморья, в особенности финикийцами, античными греками и древними римлянами.
Об этой истории Дансейни пишет: «Он был, как все рассказы, написанные мною до той поры, историей о духах, во всех отношениях превосходящих человека, […] рассказом о водовороте; только вместо того, чтобы оказаться там, где можно было бы этого ожидать, он лежал на песке, прежде чем вернуться в море к своей обычной работе — топить корабли, работе, возложенной на него богами. Жестокость водоворота, это, возможно, память войны, но, во всяком случае, мысль о том, чтобы обнаружить водоворот отдыхающим на песке, родилась не в результате высокого полета воображения. Я видел подобные водовороты в Африке, существующие под именем пылевых смерчей. Но относительно всего остального в этом рассказе, кроме строки о песне матросов — песне „об островах, которая заполняет гулом далеких городов пустынное море“ — такие песни я слышал на пути в Африку, не знаю, откуда что пришло».[22]
Рассказ, написанный в августе 1908-го, «был кратким возвращением к более ранним темам. В нем отсутствовали люди, а два действующих лица были Ураган и Землетрясение».[23]
Дансейни неоднократно возвращается к мысли о соотношении воображения и воспроизведения реальности в собственных произведениях. Относительно этого рассказа он замечает: «В нем больше игры воображения, чем мне казалось, даже не представляю себе, как это у меня вышло».[24]
Дансейни вспоминает: «Однажды, выйдя на прогулку, я набрел на старую мельницу, сплошь затянутую паутиной, и написал рассказ „Властелин городов“, имея в виду паука, который считал, что все города построены для него и в конце концов достанутся ему».[25]
«РАССКАЗЫ СНОВИДЦА»
Четвертый сборник коротких фантастических рассказов Дансейни. Опубликован издательством «Джордж Аллен и сыновья» в сентябре 1910 года, неоднократно перепечатывался.
Из автобиографии Дансейни: «Мне пришла в голову мысль, что писать можно о чем угодно, и в тот день, как мы приехали в Париж, я написал рассказ о старой пробке, об упавшей спичке и выброшенной лошадке-качалке, похожей на ту, что я видел из окна поезда, уезжая из Лондона».[26]
Из автобиографии Дансейни: «Париж снова был для меня источником вдохновения, в этот раз вдохновение пришло ко мне благодаря статуе Страсбурга, окруженной траурными венками, в ряду статуй основных городов в Париже на площади Согласия.[27] Увенчанная башенкой фигура с венками у подножия подала мне идею рассказа „Безумие Андельшпрутц“, в котором душа города после тридцатилетнего ожидания, что кто-нибудь освободит город от захватчика, сходит с ума и, покинув город, удаляется в пустыню, куда души Камелота и других погибших городов приходят утешать ее».[28]
27
При короле Луи-Филиппе на площади Согласия были установлены восемь монументальных статуй, символизирующих крупные города Франции: Лион и Марсель, Бордо и Нант, Руан и Брест, Лилль и Страсбург.