В надежде избежать всех тех неприятных сцен, что нарисовались у него в голове, он побежал наверх. Он беспардонно врывался во все номера подряд невзирая на таблички «Не беспокоить», так как никакой другой возможности узнать, где находится нужный тебе человек здесь нет. Перед его глазами мелькали самые интимные сцены из жизни неизвестных ему людей, а он пытался распознать в переплетенных обнаженных телах Викторию.
Открыв очередную дверь, он увидел ее обнаженную, полностью отдавшуюся страсти в окружении четырех парней и двух миниатюрных близняшек-азиаток. Ее числитель был раза в полтора больше знаменателя. Это выглядело возбуждающе и пугающе одновременно, учитывая общую длину ее дроби. Из такого ада сложно, если вообще возможно, выбраться. И это его вина по большей части.
Секунды две он, замерев, стоял в растерянности и решал, как следует поступить. Злость и негодование окончательно вернули его мозг в состояние, которое принято считать трезвым.
Он долго шатался по коридорам отеля, не думая ни о чем, потому что думать уже совсем не хотелось. Когда сдерживать поток мыслей стало совсем тяжело, он решил заглушить его хорошей порцией алкоголя. Хотел для лучшего эффекта добавить еще чудодейственный порошочек. Но не стал этого делать, оставшись верным своему принципу: в одиночестве наркотики принимают только наркоманы. Окончательно убедившись в том, что он больше не способен думать и бодрствовать, Дани поднялся наверх в одну из комнат. На автомате повесил табличку «Не беспокоить», замков на дверях все равно не было. Грохнулся в одежде на кровать и отключился на несколько часов. Беспокойный насыщенный сон не позволил ему долго наслаждаться отрешенностью мира снов, ни секунды не давая отдыха мозгу. Он открыл глаза. Усталость и безрезультатные попытки уснуть. Это ужасное сочетание легло тяжелым камнем на сердце. И он решил отдаться напору мыслей.
На утро, когда она проснется, ее будет разъедать изнутри чувство стыда, страх перед количеством цифр в числителе, отчаяние и ненависть ко мне, потому что это я привел ее сюда и бросил «без присмотра», «на съедение этим животным». Она даже видеть меня не захочет. Как же я тогда смогу изучить ее и разобраться в собственном беспричинно растущем числителе?! Да, к черту числитель. Я ведь потеряю ее навсегда.
– Да к черту ее, она мне не нужна, – попытался он тут же вслух убедить себя, хотя и чувствовал, что это совсем не так.
В принципе, учитывая, сколько в среднем дают баллов за самоубийство, я мог бы закончить всё сейчас, попасть в рай. Пусть и не ангелом. Ничего страшного, что с перерождением. Что в новой жизни совсем ничего не буду помнить о старой, о том, кем был, что знал, чего хотел, чего добился, во что верил и чего боялся. Переживу как-нибудь. Хех… переживу… Но по крайней мере, не буду трястись каждый день над своим числителем, тратя всю жизнь только на то, чтобы хотя бы сохранить имеющуюся разницу со знаменателем. А что?! Это разумная мысль.
С пустым, ничего не выражающим взглядом, не пошевелив ни одной мышцей на лице, он встал с кровати, взял жгут, которым подвязывались шторы. Повисев на люстре, убедился, что она выдержит его вес. Потратил минут семь, вспоминая, как правильно сделать петлю, но из-за сумбурной ночи, проведенной в переживаниях, так и не смог вспомнить. Зашел с телефона в интернет, нашел инструкцию с картинками. Сделал петлю. Сходил в уборную, чтобы содержимое его кишечника после смерти не так сильно расстроило администрацию, уборщицу и кого бы то ни было, кто обнаружит его труп. Привязал петлю к люстре. Подставил стул. Надел петлю на шею. Хотел потратить пару минут на то, чтобы подумать, ничего ли он не забыл в этой жизни. Но в конце концов решил, что вся эта бессмысленная прокрастинация является лишь трусливыми попытками разума разбудить инстинкт самосохранения, отключенный алкоголем и наркотиками.
Шаг со стула, как шаг в открытый космос. Воздуха резко не стало. Горло режет. Кажется, что голова сейчас лопнет. Темно. Тихо. Ничего.
Опять горло режет. Легкие жжет. Грудная клетка болит. Какой-то шум и звон. Это звук тишины в мире жизни. Виктория?
Она испуганно смотрела на Даниэля, ожидая, что в любую секунду он вновь перестанет сам дышать.
–Ты меня спасла? – удивленно спросил Даниэль, жадно глотая воздух, несмотря на то, какую боль ему причинял каждый вдох. Он боялся посмотреть ей в глаза. Но так как она молчала, он все-таки бросил быстрый взгляд на нее. И то, что он увидел, заставило его снова посмотреть на нее, но более внимательно. Ее знаменатель был уже больше числителя. Невероятно.