Но, наконец, над столом загорелась надпись ужин. Он успел заметить, что у всех работников в разное время загораются лампочки, оповещающие, что пора перекусить. Ужин почти не отличался от обеда. Вместо бульона была булочка с повидлом и яблоко. На ужине все уже выглядели уставшими и совсем не жизнерадостными, раздражительными и недовольными. Ободряла только одна мысль: после ужина начинаются часы развлечений. Общественный просмотр фильмов или настольные игры, игровые приставки и даже романтические встречи. Всё почти как и у людей с памятью. С той лишь разницей, что они всё потом забудут. Хотя невелика разница, ведь большинство людей с памятью, «развлекаясь» вечерами, тоже под утро забывают, что они делали ночью.
Поначалу он решил заглянуть в комнату романтических встреч. Но обнаружив там ту же знакомую ему рыжую девушку, которая опять завладела всеобщим вниманием и увлеченно делилась своими впечатлениями, предпочел пойти в кино. В этот раз не повезло. Шел какой-то вдохновляющий патриотический фильм, из которого следовало, что наша жизнь просто сказка, и никогда раньше не жилось еще людям так хорошо. Ни преступности, ни бездомных, ни бедных, ни безработных, ни голодающих. Впрочем, сам фильм был достаточно скучный и длинный. Где-то справа от себя он даже услышал чей-то храп. Он не стал ждать, пока сам уснет и решил пойти уже спать к себе. Дурацкий день. Может, хоть завтра будет лучше. Сегодняшним днем он был явно недоволен….
Мерзкий гудок. Пора вставать. Сегодня же, наверное, мой первый день! Каким он будет… Он немного нервничал, ведь он не знал, что его ждет сегодня. В столовой какой-то усатый мужик толкнул его в очереди, так что половина сока пролилась на поднос, и даже не извинился. Придурок. За соседним столом села милая рыжая девушка, которая много улыбалась и всех вокруг веселила. Она ему сразу понравилась. Он двинулся по белой линии к рабочему месту. Ради интереса он считал количество столов, оставленных позади. Пятьдесят девять, шестьдесят, шестьдесят один… Направо. Пятый ряд. Работа была безумно скучной, хотя и легкой, еда отвратительной. Безвкусный компот, слипшиеся макароны. Всё ему было противно. Он надеялся, что сегодня просто не самый удачный день и завтра будет лучше.
Он, впрочем, почти не обращал свое внимание на всё это еще и потому, что очень ждал вечера и надеялся, что сможет познакомиться с рыжей девушкой на романтическом вечере. На обеде у него так и не хватило смелости сесть рядом с ней. После ужина он сразу поспешил за рыжей в комнату романтических встреч. Но ее быстро окружили все те, с кем она общалась в течение дня. Он немного постоял рядом, но так как она даже не замечала его, расстроился и пошел смотреть кино. В этот раз шел какой-то нудный патриотический фильм. Не повезло. Может, завтра будет лучше!
Мерзкий гудок. Голова раскалывается. Он приложил огромные усилия, чтобы открыть глаза и хотя бы сесть на кровать. Белая линия под ногами не загорелась. Значит, выходной или заболел. Браслет самочувствия (небольшой датчик на запястье) был голубым. Значит, он здоров. Значит, выходной. И он со вздохом облегчения уткнулся обратно в подушку. Государство вновь позаботилось о тебе, оставив отдыхать дома. Никто, правда, не задумывается о том, как часто и честно государство предоставляет выходные. Быть может, ты уже несколько лет работаешь без отдыха и выходных. Никто не задумывается, потому что, когда твоей памяти хватает только на сутки, ты не можешь это никак проверить. Потому что в принципе сложно сказать, какое количество выходных считается честным. Потому что государству сверху виднее, как тебе и всем вокруг будет лучше.
Проспав еще несколько часов, он все-таки поднялся с кровати, умылся, зашел в столовую. Там уже готовились к обеду. Значит, пока не прошло и половины дня. Быстро пообедав, ужасной едой, он поспешил на улицу. Пока он учился, он гулял с остальными ребятами каждый день после занятий. Сейчас сложно сказать, как часто он бывает на свежем воздухе. Точнее это, вообще, невозможно.
Оказалось, что на улице лето. Всё цвело, пахло свежестью, легкий теплый ветерок и бесконечное голубое небо без единого облачка. К небу он питал особую необъяснимую любовь. Одинаковые серые параллелепипеды зданий-заводов немного портили общий пейзаж, но за время обучения он к ним так привык, что они скорее вызывали в нем чувство ностальгии, нежели отвращение. Людей на улице, как и всегда, почти не было. Лишь пара надсмотрщиков. Неудивительно – все работают. И он направился в единственное место, которое знал – в лесопарк. Там было значительно больше людей. Очевидно, здесь собирались все, у кого сегодня выходной.