Ах, мой ангел, твои глазки
Не глаза — цветы,
Они полны нежной ласки,
Полны красоты.
* * *
Где ты теперь — того не знаю,
Но эту ночь, ночь над Курой
Я часто, часто вспоминаю
И в мыслях нежно обнимаю
Тебя, дитя страны чужой.
Шумела буйная река,
Гремя камнями, в пене белой.
Со мною рядом ты сидела,
В моей руке твоя рука.
Была весна, и соловьи
Напевы дивные свои
Всю ночь нам пели, не смолкая.
Кура неслася между скал,
Гоня за валом мутный вал,
Клоками пены вверх бросая.
Где ты теперь — того не знаю,
Но эту ночь, ночь над Курой
Я часто, часто вспоминаю,
И в мыслях нежно обнимаю
Я стан грузинки молодой.
* * *
Мы любим всем давать советы,
Как будто знаем больше всех.
Но даже, несмотря на это,
Иной совет дает успех.
* * *
У камина мы сидели,
За окном кружилась вьюга,
Но в окно мы не глядели,
Мы глядели друг на друга.
Так сидели вечер целый
И ни слова не сказали…
На медвежьей шкуре белой
Мы сидели и молчали.
И дрова уж прогорели,
И в окно уж ночь глядела,
Молча рядом мы сидели
На медвежьей шкуре белой.
За нас руки говорили,
Говорили очи смело.
Все вопросы мы решили
На медвежьей шкуре белой.
* * *
В такой туман и слякоть
Хотел бы с другом я побыть,
Вина бутылочку распить
И мирно покалякать.
* * *
Ночь и луна обманчивы, друг милый,
Все кошки серы в тьме ночной,
А девушки — одна прекраснее другой,
Луна вуалью их прикрыла.
Вот почему всегда свиданья
Бывают ночью, под луной,
И внучки Евы, хитрые созданья,
При лунном трепетном сияньи
Обманчивой нас ловят красотой.
* * *
Хотел бы я ответить вам стихами…
Да стар я стал, какие уж стихи?
Не время заниматься пустяками,
Пора замаливать грехи.
Давно уж черти ждут меня,
Давно уж раздувают пламя.
И, может быть, на этих днях
Я подружусь с чертями…
* * *
Слов у меня для вас так много,
И образ ваш всегда со мной,
Но вы глядите очень строго,
И перед вами я немой.
* * *
Ах, Анюта, ваши глазки
Не глаза — цветы.
Сколько в них любви и ласки,
Сколько в них мечты.
Много люди написали
Всякой чепухи.
Умоляю вас: нельзя ли
Не писать стихи!
* * *
Когда-нибудь в минуту грусти,
Когда наступит черный час,
В своем печальном захолустье
Я вспомню, может быть, о вас.
И образ ваш, родной и милый,
Рассеет временную тень,
И вновь во мне воспрянут силы,
И новый засияет день!
Я вас любил свирепо, зверски,
Живьем готов был проглотить,
Такой поступок богомерзкий
Нельзя, конечно, похвалить.
А время шло, смотря сурово,
Огонь любви в душе угас.
И поросенка заливного
Теперь люблю я больше вас.
* * *
Я тихо шел по сказочному лесу
И слушал тишину, любуясь кружевом
Заиндевевших веток.
И вдруг передо мной в величии прекрасном
Предстал лесной гигант, могучий, горделиво.
Лесное божество в короне грозной
Бесшумно, как видение в узоре
Снежных веток, он на меня
Направил взор суровый и уши чуткие.
Мгновенье лишь мы так стояли,
И вдруг красавец мой растаял,
Рассеялся как дым, как пар, как
Сон прекрасный.
Я тут заметил, что был он не один,
За ним, мелькая в серебре стволов и веток,
Растаяли еще пять-шесть лесных красавцев.
Куда? Зачем? Зачем меня бояться?
Ужель возможно в божество ружье направить,
Разбить прекрасный мрамор
Иль штыком проткнуть шедевр дивный.
Не бойтесь же меня, лесные боги,
Лес ваш, и вы в нем властелины.
* * *