Однажды подхожу на лыжах к избушке, а перед ней какие-то незнакомые ребята возле снегохода возятся. Дверь в избушку нараспашку открыта, снег за порог намело. Зашел в избушку. Полка, на которой продукты хранили, со стены сорвана, вся крупа по полу рассыпана, стекло в окне выбито. Я к тем ребятам.
- Это вы сделали?
- Нет, мы только подъехали. Все так и было. Ничего не знаем.
Завели свой снегоход и укатили в сторону города. Делать нечего. Дверь в избушку закрыл. Разбитое стекло в окне заткнул старой курткой, которую кто-то из рыбаков в избушке оставил. Пол подмел. Печку затопил. Тут и Геннадий подъехал. Я ему рассказал и про ребят на снегоходе, и про бардак, который застал в избушке.
- Ничего, - отвечает мне Геннадий, - в следующий раз я новое стекло привезу, отремонтирую окно. Сейчас многие крутые снегоходы напокупали. Деньги есть, а ума не хватает. Не расстраивайся Александр Степанович.
И действительно в следующие выходные привез Геннадий даже не стекло, а новую раму со стеклом и сделал новое окошко. Стало и светлее, и теплее.
Через неделю я снова на рыбалку собрался. Вечер выдался морозный, ветреный, но на лыжах бежать легко. Иду на лыжах и уже мечтаю, как затоплю печку, согрею чайник, чаю попью, согреюсь. Буду сидеть Геннадия поджидать. Подхожу к нашему острову и останавливаюсь в недоумении - избушки нет.
Накануне снег выпал. Передо мной ровная белая полянка, а избушки нет. Поковырял снег лыжной палкой - черные головешки. Тут и запах горелый почувствовал. Сгорела наша избушка. Может случайно, а может, кто специально сжег. Вместе с избушкой сгорела и вся моя рыбацкая амуниция: удочки, шарабан, коловорот, но главное - теплая одежда. Чтобы не таскать на себе туда-сюда лишнюю тяжесть, я все оставлял в избушке. До сих пор как-то не принято было среди рыбаков, друг у друга вещи воровать.
На лыжах до избушки шел налегке. За спиной только рюкзак с продуктами, да коробочка со свежим мотылем. Пока стоял возле пепелища, чувствую, начинаю замерзать. Ждать Геннадия не было смысла, он еще может только через пару часов подъедет. Написал прямо на снегу лыжной палкой ему записку о случившемся, а сам обратно пошел, домой, в город.
Когда до острова на лыжах шел, ветер в спину был, а сейчас в лицо стал дуть. На морозе, даже небольшой ветер, многократно усиливает действие холода. Чувствую, начинаю замерзать. Знаю немало случаев, когда человек шел по морозу не чувствуя ног, а потом оказывалось, что ноги поморожены и уже в больнице приходилось ампутировать пальцы ног, а то и всю ступню. Страшное это дело.
Если бы у меня были современные пластиковые лыжи с тонкими беговыми ботинками, то отморозил бы ноги запросто. Не зря все лыжные спортивные соревнования проводят в теплых странах на искусственном снеге, чтобы спортсменов не поморозить.
А у меня еще советские деревянные лыжи с ременными креплениями хорошо подогнанным к обычным деревенским валенкам, которые я всегда на рыбалку надеваю с теплыми шерстенные носками. На скорость на таких лыжах не побежишь, но куда надо обязательно дойдешь.
Больше меня беспокоили лицо и руки. Ветер в лицо. Мороз щеки и
нос быстро схватывает. Не заметишь, как побелеют. Приходилось, каждые пятнадцать минут останавливаться и растирать щеки и нос как можно сильнее.
Хорошо на руках не перчатки, а рукавицы и собачьей шерсти - шубницы называются, теплые, как шуба. Лицо разотру, руки замерзнут, суну их в рукавицы, согреваю. Только согрел, пора лицо растирать. Так и шел. Длинным мне обратный путь показался, устал сильно, последнюю сотню метров до подъезда еле ноги передвигал. Одно дело 8 км пройти, другое дело в два раза большее расстояние, тем более без всякого отдыха, и это при моем возрасте в 73 года. Где мои двадцать лет? Однако дошел.
Геннадия я больше не встречал. Он не знал моего адреса, номерами телефонов мы тоже не обменивались. Восстановили ли рыбаки на острове ту избушку - не знаю. Я там больше не бывал.
Петрозаводск, 2020 г.