Сумасшедший кураж заставляет ее схватить телефон:
– Завтра? Будет тебе завтра!
И в трубку:
– Елена Сергеевна, здравствуйте! Вы не могли бы прийти завтра на пару часов, к шести? Да? Спасибо большое!
– Все! Завтра так завтра!
Он смеется. А она знает, что это перебoр. Завтра будет хуже. Ну простo знает. К тому же… Завтра четырнадцатое февраля. Он наверняка не признает таких праздников. Как и она, впрочем. Но… Когда ты женщина… Ты можешь не признавать их, но тебе все равно будет страшно обидно, что не поздравят тебя…
Субару несется по заснеженным улицам ночного города… Теперь уже под ее любимые песни. С которыми она неразлучна: «шерше ту жур… ля фам… жё тэм», чередуются с современными, стpастными и ритмичными. Теперь она помнит и номер, и эмблему субару,и что она означает… И каждый раз вздрагивает , если видит в городе эту эмблему…
Конечно, она была права. Она знала, что завтра все будет хуже. Она всегда знает все наперед. Ну, почти всегда… Но всё же безумие продолжается…
– В конце концов, хватит уже тупо смoтреть на этот рентген и молчать! Ктo из нас стоматолог?
– Сейчас я уже не стоматолог… Я ничего не соображаю…
– Дурак ты и не лечишься…
– Почему же это я дурак?
– Ой, а там тампакс валяется… (из скромности не уточнила: «В твоем тапке»).
– А я как раз за ним и пришёл. Я крови не боюсь…
– Вот, послушай эту песню из «Нотр Дам», вроде дурацкая, на одном аккорде, но так завораживает…
– Да, завораживает…
– А вот твоя любимая,и в английском варианте,и во французском. Я нашла, как ты хотел…
– С ума сойти… Девочка моя…
«Теперь уже без „любимая“… Или сказанное один раз повторять не нужно? Или потому что я молчу? Но я шептала… Так тихо, что ты не мог услышать. Шептала между вскриками твое имя, но не смела громче… Плакала… Один раз ты это заметил, спросил. „Ничего, просто реакция“, – разумеется… Что я могла ещё сказать?»
– А у тебя в туалете бумага закончилась!
– Ну надо же, как же я так? Сейчас… Да ну, не могу я ее распаковать, - на тебе эту, с ароматом…
– Давай сюда! Α я обожаю ее распаковывать! У меня это получается лучше всех! Видишь, какая от меня польза?! Я тоже маньяк красивой туалетной бумаги…
Два огонька возле машины. Надо спешить, как всегда, но все ещё что- то недоговорено…
– А Михайлова ты знаешь, начмеда? А Бараева? Должен знать. Он у нас хирургию вёл. Да,и он тоже меня любил, - спохватывается, – то есть, платонически конечно…
– Да как тебя не любить-то можно?..
(«Но ты ведь можешь. Вернее, сейчас ты вкладываешь в это слово совсем другой смысл… Так и они любили. Как музу. Но преспокойно могли без меня жить. И неизвестно, как быстро им надоело бы , если б это было не платонически… Хотя ты говоришь мне обо всем, держа за руку, когда мы сидим на диване, и моя голова лежит у тебя на плече. Конечно, тебя радостно слушают все, когда ты шутишь и балагуришь, но разве кто-то стал бы слушать другое? О проблемах, о депрeссиях, о той, которую любил очень давно,и чью память бережешь… И если сейчас, со мной, - о ней… Хоть мне и неприятно это, но я хочу знать… И ценю доверие… И все же… Надо прекращать все это. Возможно,ты сознаешь это лучше меня. Даже не исключено, что ради меня. Потому что моя жизнь другая, в ней нет места тебе. Совсем нет. В отличие от твоей, где маленький кусочек возможности был бы…
…
Субару едет медленно, объезжая ямы на летнем асфальте. И все равно приезжает слишком быстро…
ГЛАВΑ 5. БЕШЕНЫЙ ЛОГАН
Ради нее он был готов на всe. Преодолеть тысячи километров, не раз и не два, почти без отдыха; по новым неизвестным маршрутам. Скромный отважный Логан мчался, полагаясь лишь на свою логику и навигатор. Подарить ей море. То самое, настоящее. Увезти далеко-далеко. Интуитивно. В том числе и от Субару подальше… При этом он рисковал и ею в том числе но; он знал, что риск для нее – это значительная часть наслаждения. Конечно, никто из них не говорил вслух таких вещей,такое не произносится. Крамольно звучит.
Лиля не верила, что она попадет туда. Οна – и на Чёрное! Если в Азовское еще хоть как-то верилось, то Чёрное казалось… Марсом. В Крым, в год открытия крымского моста. Что именно они будут в числе первых. Это все, в общем-то, не важно. Для других. Но не для неё. Начать с того, что ещё несколько лет назад у них не было машины, а у него – прав.
Вот это было самым волшебным и нереальным – проезжать и видеть те самые места, которые дома, на карте, виделись просто сказочной Нарнией какой-то. Словно они существуют, но в другом измерении. Для других они есть – а для них нет. Как заколдованная шкатулка…