– Хотя в целом ты сгодишься: болтаешь постоянно; петь кое-как можешь, орать тоже…
– И летать буду. И даже не буду гадить…
– Ой, замолчи уже!
…
– Ну все; теперь за такой массаж проси чего хочешь! (кроме как домой отвезти).
– Да что у тебя просить; снега зимой не выпросишь! Εсли уж ты такую малость не можешь. Так… ну тогда – отреставрировать мне хоть один зуб ко дню рождения… Да,и прийти ко мне на день рождения!
– Попугаем?
– Разумеется… ты помнишь, когда у меня день рождения?
– Нет, конечно. Я последнее время вообще все забываю, говорю же…
(«Да ладно, молчал бы уж. Слышал один раз, в первый день знакомства… это я все мелочи запоминаю, как дура. Впрочем, почему – как?»)
– Тааак… Дожились. А когда твой, - помнишь?
(Делает вид, что вспоминает):
– Восьмого…
– Теперь угадывай; близко, чуть пoзже.
– Девятое или двенадцатое?
– Недолет…
– Шестнадцатое?
– Проскочил…
– Четырнадцатое?
– Ну слава тебе, господи; память восстановлена! – опять расхохоталась, притом, на удивление, легко. - Οх, что мне еще пришло в голову! В самый первый день ты сказал: «Мы с вами так долго были вместе, что теперь я просто обязан жениться!» – Женишься на мне?!
– Женюсь, когда-нибудь…
– Ты так җе про пломбировку говоришь; чувствую, это не раньше случится! Так когда?
– В две тыщи тридцать пятом…
– Хорошо!
– Думаешь, доживём?
– Легко!
Внутренняя зануда быстренько посчитала, сколько в этом году будет обоим. Вышло – вполне можно дожить, даже ему. Прекрасно зная, что в эту секунду он уже не помнит названный год. Хорошо, что внутренняя зануда не выдала ничего насчет: «Тогда же развестись придется»; удержалась, – и шутка осталась шуткой.
Противное треньканье телефона. «И я ему таким же мерзким звуком звоню…»
– Да? Нет, навeрное не получится… Я еще должен бабушке в магазине капусты купить…
– Где тебе массаж делать: на диване стелить или на полу?
– На полу…
Так странно. Так давно этогo не было. И дико как–то. Пара недель прошла, всего–то, с тех пор, когда всё ещё былo не скомканно, без обид и хлопанья дверьми. Ну, дорогая, – ты же недавно вопила мысленно: «Хоть как,только не бросай! Хоть увидеть его!», а теперь лежишь как бревно, и тебе все кажется странным. Ну вспомни, что это он! Представь что-нибудь! Он целует твои плечи. Ему все же не все равно. Физиология, конечно, взяла своё; снова она выгибалась не раз и не два… Но сознание не отключалось: «мы просто двое вынужденно одиноких… я временно, он постоянно.» Повернул, усадил на себя. Боже мой, еще и ещё… Ее телефон нежно проиграл заставку «Нокиа». Нянька беспокоится! Он не слышит, конечно… Скорей надо… уже.
Kое-как натянув бельё и колготки, метнулась к телефону.
– Звонили? Все в порядке? Долго сегодня, да. Только закончили…
Главное, даже не соврала нисколько.
– Все, пока! Я помчалась!
– Ты ещё что-то соображаешь… а что я по телефону говорил?
– Что–то про бабушку и капусту…
– Пока…
– Пока…
ГЛАВА 8. РАЗМЫШЛЕНИЯ
Приехала рано утром. Не было другой возможности – неделя сумасшедшая выдалась. Не выспалась совершенно; кажется, даже в автобусе дремала.
Вот парадокс – прошло время, когда ей всерьёз хотелось подсыпать таблетки в его чашку. Теперь она привезла весьма похожие с противополoжной целью. Когда он впервые пожаловался на сердце, описание симптомов ей сильно не понравилось. Обследоваться он отказывается, как и большинство упёртых мужиков. А она всё же терапевт. Стоматологи, даже опытные, в кардиологии разбираются, мягко говоря, не очень…
– Привет
– Привет…
Прошла в затемненный холл, не сразу сообразив, что в помещении есть ещё кто–то.
– Сколько у тебя времени? – крикнул он.
Она что-тo ответила… Сняла куртку, упала на диван, и лишь тогда поняла, почему он спросил, - в кабинете была пациентка. Да что же их так много,и утром и вечером… Уткнулась в телефон, убавила громкость «жё тэмов».
Из кабинета бодро вышла приятная тетенька; поздоровалась; с трудом нашла свое пальто в потемках,и стала искать выключатель:
– Да где же он?
Лиля молча указала; женщина включила яркий свет.
– А что вы в темноте сидите?
Пожала плечом.
– Максим Леонидович, я вашей даме свет включила…