— Именно.
Лицо Марлина вытянулось. Конечно, этого следовало ожидать. И все же Ральф Фиске казался таким серьезным, таким искренним…
— Но у меня есть для тебя другая работа.
Марлин встал.
— Как глава Синдиката, я официально обязан отказаться от твоих услуг. Однако, если ты хочешь работать со мной лично, я предлагаю тебе двести долларов вознаграждения, и предоставляю свободу, чтобы сделать все возможное для поимки Окиды.
Марлин быстрым шагом пересек комнату. Мужчины пожали друг другу руки, и на их лицах мелькнули понимающие улыбки.
— А теперь за работу! — рявкнул Фиске. — У меня для тебя новости. Некая восточная держава — нет нужды называть ее — получила полные планы укреплений на западном побережье, всех верфей и авиабаз. Военное министерство прислало мне информацию в связи с твоими фотографиями.
— Окида! — воскликнул Дэн. — Но как? У него там нет шпионов.
— Ты узнаешь как, — ответил Фиске. — Его обсерватория имеет к этому какое-то отношение. Ты должен взять свою камеру и все выяснить, быстро.
Внезапно лицо Фиске посерело.
— Разрази меня гром, парень, я и забыл! Они украли «Глаз Аргуса» — как ты можешь работать без него?
Марлин улыбнулся.
— Я соберу другой. Это займет два дня.
— Значит, ты можешь это сделать? — Старик, казалось, успокоился и снова побледнел. — Но что, если Окида раскроет секрет твоей камеры — той, которую он украл? Тогда он может использовать ее как новое оружие. — Голос Фиске обрел свинцовую тяжесть. — Он мог бы построить их тысячу, раздать агентам, и тогда вся страна оказалась бы в его власти в том, что касается военных секретов.
Дэн Марлин рассмеялся.
— Он может догадаться о принципах действия «Глаза Аргуса», — сказал он. — И даже управлять тем, который украл — но никогда не сможет собрать другой или узнать секрет его конструкции.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я собирал прототип, то следовал тому же принципу, что и рекуператор пушки США калибра 3.3 дюйма.{4} То есть, машинное оборудование составлено из переплетения пружин и сетки передатчиков. Вся конструкция развалится на тысячу маленьких кусочков, если ее вскроет посторонний. Поэтому невозможно понять идентичность частей и метод их функционирования.
Фиске облегченно вздохнул.
— Ладно, сынок. А теперь за работу. Два-три дня сейчас могут многое значить. Окида изучает секреты — важные секреты — и, если его не выследить, он добудет бесценную информацию для своего правительства. Я думаю, он скоро сбежит, и ты должен этому помешать. Как только азиат получит все свои данные, мы окажемся полностью во власти возможных захватчиков, и это всегда будет потенциальной угрозой для нашей страны. Возможно это звучит мелодраматично, но я считаю, что большая часть нашей национальной безопасности теперь находится исключительно в твоих руках. Возвращайся к лаборатории Окиды сразу.
Фиске коротко кивнул, повернулся и вышел из комнаты. Дэн молча смотрел на закрывающуюся дверь.
Он долго сидел неподвижно, но мысли его были заняты завтрашним днем. Он должен найти слесаря, снять на два дня мастерскую и посвятить все свое время интенсивной работе над новым «Глазом Аргуса». К счастью, у него хватило предусмотрительности вырезать и подготовить сложную серию линз для новой камеры и взять с собой запасную кинокамеру с деталями, которые легко можно было использовать в аппарате собственного изобретения. Но впереди ждала тяжелая работа и необходимость соблюдать тайну. Люди Окиды могли наблюдать за ним в этот самый момент. То, что Фиске говорил об украденных правительственных планах, сбивало с толку. Говорила ли Лоис правду, когда намекала, что Окида больше интересуется шпионажем, чем оружием? Но как ученый мог получить информацию об укреплениях и верфях в двух тысячах миль отсюда? В чем секрет этого азиата? Марлин рухнул в кресло, голова его шла кругом от напряжения последних нескольких часов. А теперь спать…
Внезапно раздался стук в дверь. Тихий стук, слышный только его натренированным ушам. Марлин достал револьвер и молча пересек комнату. Он открыл дверь.
Тело Ральфа Фиске упало на порог, его лицо превратилось в пурпурную маску агонии. Вокруг сжатого горла был затянут удушающий узел. Марлин опустился на колени и потянул за тонкую веревку, которая душила издателя. Болтающийся конец прикрепил к груди Фиске крошечную карточку. Репортер поднес карточку к свету. На его белой поверхности жирными алыми мазками кисти — такими мог бы пользоваться азиатский монах — было написано одно предложение.