Марлин знал, что она ведет в коридор, а коридор — к Лоис.
Без колебаний репортёр двинулся вперед. В более здравом уме он бы остановился, обыскал даже эту, казалось бы, пустую комнату в поисках улик — но гнев Марлина не терпел ни здравого смысла, ни промедления. Он открыл дверь, сжимая свободной рукой револьвер в кармане, и вышел в длинный коридор, тускло освещенный несколькими слабыми лампами на боковых стенах.
Осторожно пробираясь по коридору, Дэн миновал еще одну дверь, которая, как подсказала ему память, вела во вторую пустую комнату на снимках. И тогда он подошел к третьей двери, и увидел полоску света, вырывающуюся из-под нее. Это была внешняя штаб-квартира. И пока он смотрел на нее, дверь открылась. Марлин прислонился спиной к стене, прячась в тени, когда вперед вышла фигура — силуэт, от которого мурашки пробежали по спине. Это был гигантский монгол. Огромный полуголый детина ухмылялся так, что Марлина затошнило, а в руке здоровяк держал странный светящийся предмет.
Инстинктивно Марлин понял, куда направляется этот человек, и, едва дождавшись, когда дверь за спиной монгола закроется, стал красться следом.
Желтый гигант зашагал по коридору, и Марлин услышал, как что-то лязгнуло рядом. И в странном свете, исходившем от предмета, который тот нес, стали видны серебряные очертания связки ключей, висевшей у него на поясе, и больше не было никаких сомнений в том, куда направляется этот человек.
Марлин прошептал молитву надежды.
Все, что ему теперь нужно было сделать, это последовать за великаном, подождать, пока он откроет дверь в подземелье, а затем застрелить его. Все было просто. Репортер повернулся в конце коридора, монгол пошел впереди и начал спускаться по лестнице. Марлин подошел к нему вплотную, готовый действовать. И…
Что-то холодное впилось в шею Марлина, прямо в позвоночник.
— Сэр, будьте добры, поднимите руки.
Марлин вытянул руки вверх. Он попытался повернуть голову, но нажим холодной стали усилился, когда голос быстро продолжил:
— Игра окончена.
Один из японцев последовал за ним из комнаты, преследуя его, как он сам преследовал монгола. А теперь дуло пистолета уперлось ему в спину. Желтая рука нащупала в кармане пальто Марлина револьвер. Дэн стоял рядом с невидимой фигурой, подняв руки. Рука схватила оружие и подняла его.
Внезапно репортер отступил. Его левая нога рванулась назад, зацепив невидимого врага за колено и на мгновение лишив его равновесия — ровно настолько, чтобы Марлин успел развернуться и ударить правой. Удар пришелся пока пистолет в руке азиата двигался к цели. Марлин схватился за него со скоростью, рожденной отчаянием. Он перехватил его за руку, и его правый кулак врезался в лицо изумленного японца. Человек беззвучно упал, когда Марлин прыгнул вперед и поймал падающее оружие, чтобы стук не встревожил тех, кто шел по коридору.
Не останавливаясь, репортер помчался вниз по черной лестнице, держа перед собой фонарик. Но мгновение спустя он уже не нуждался в свете. Из темноты впереди раздался женский крик, и голос показался ему ужасно знакомым.
Лоис!
Мчась сквозь паучью черноту, пробегая мимо холодных, мокрых камней, с которых капала подземная влага, слепо ударяясь о ледяную гладь темных, влажных стен, Марлин бежал по туннелю, который вел в освещенную факелами комнату впереди. Голос девушки снова зазвучал с нотой крайнего ужаса, и следом раздался низкий звериный смех.
Затем Марлин остановился, застыв от картины, мельком увиденной сквозь прутья решетки. Там, у стены камеры, скорчилась Лоис. А над ней, нагло ухмыляясь, возвышался великан-монгол. Марлин разглядел, какую светящуюся штуку тот держит в руке.
Это было странное, угрожающего вида оружие, мерцающее словно от радиации. Снабженное тупым раструбом, рукояткой и толстым прикладом, оно представляло собой эффективное и таинственное орудие пытки, разновидность ядерного оружия. Пока он смотрел, огромные обнаженные желтые руки поднимались, прижимая ужасного вида орудие все ближе и ближе к белому горлу пленницы. Какую жуткую пытку способно причинить беспомощной девушке это приспособление, бывшее очевидно, очередным ужасным изобретением Окиды? Вызовет ли оно глубокие ожоги, возможно, даже приведет к медленной, мучительной смерти от рака?
На грубом лице монгола появилась садистская гримаса. Огромная лапа потянулась, чтобы сорвать платье; револьвер взметнулся с ненавистью, и мир покраснел, пока Марлин отправлял пулю за пулей в желтое тело монгольского мастера пыток.