Короче говоря, Убанги не понравился номер Зароффа, но их отвращение не имело естественной причины. Они пришли посмотреть, потому что думали, что Зарофф — ведьмак, потому что слышали, как он разговаривал с животными.
Естественно, я был склонен посмеяться над этим заявлением. Но затем мне вспомнились некоторые детали. Зарофф жил один, и о своих животных заботился один. У него были свои клетки, свой помощник. Он избегал компаний и проводил большую часть времени с животными. Вполне возможно, что он говорил со своими леопардами. Но когда я сказал об этом переводчику, он рассмеялся. Убанги знали о таких людях и боялись их. Зарофф был чародеем, потому что они видели, что он разговаривал с животными, и те ответили ему! Они видели, как Зарофф рычал в клетке, словно сам был зверем, и видели, как леопарды отвечают на его приказы. Этот человек был злым шаманом.
Такова была суть недовольства Убанги, как я ее понял от переводчика. Я остался озадаченным. В моей голове что-то формировалось, оно начинало беспокоить меня, когда пыталось проникнуть в сознание. Что-то о леопарде. На следующий день произошла цепь событий, которые еще больше озадачили меня. Я ходил по зверинцам, когда началась интрига. Был полдень, и зверинцы пустовали, потому что вся труппа находилась на арене для регулярных репетиций. Я обогнул подкову изгиба, где стояли обычные клетки, и пошел через разделенные секции. Здесь были расквартированы леопарды Зароффа. Позади занавеса, который заслонял клетки от остальных, я увидел ноги в сапогах. Это мог быть сам Зарофф, кормящий зверей. Низкие стоны и звериный смех разносились по полотнищам занавес.
Потом сразу раздался внезапный рев, громче остальных, и страшный лязг решетки. Голос Зароффа вознесся в разгневанном проклятии, и ему ответило страшное рычание.
Вдруг сквозь край занавеса метнулась полоса пятнистых молний, режущих точно сабли когтей. Один из леопардов сбежал. Он приземлился на ноги и встал, присев там в десяти футах передо мной; громадный, рыжий монстр с пламенеющей яростью в злых глазах. Слюна капала с его морщинистой, пушистой морды, когда он с очевидной угрозой зыркнул на меня. Его спина напряглась, и меня бросило в холодный пот, когда клыкастый ужас развернулся в моем направлении, сжимаясь в пружину. Дрожа от страха, я смотрел, не в состоянии двигаться или даже дышать. Его кошачий взгляд держал меня гипнотически жестко, я знал, что смотрю в лицо смерти. Леопард приготовился к прыжку.
Щелчок! Звук хлыста Зароффа разорвал напряжение. Пылая яростью на лице, из-за занавеса выступила высокая фигура. Угрюмый хищник повернулся на звук приближения хозяина. С ворчанием он взглянул в лицо капитана, хотя его пригнувшееся тело еще было готово к нападению.
Тогда я услышал своими ушами то, чего, как мне казалось, никогда не может быть. Я слышал, как Зарофф говорил со своим леопардом! Из его горла раздался тихий лай и рычание. Голос зверя срывался с человеческих губ. И леопард ответил! С раболепием он крадучись подошел к своему укротителю, рыча в ответ. И его вопли и крики достигали ноты, которая была ужасно, безошибочно человеческой!
Ужасно было слышать, как зверь ропщет словно человек, а человек ревет подобно зверю. Я дрожал, когда Зарофф с криком звериной ярости прошелся своим кнутом по плечам леопарда; хлестал кнутом в полную силу снова и снова, пока мокрая шкура бедного создания не покрылась багровыми пятнами. И все это время оно скулило, мурлыкало, умоляло с до чудовищности человеческими интонациями, в то время как Зарофф кричал, словно огромный кот. Ни разу не взглянув на меня, он отвел леопарда в свою клетку. Я услышал, как за занавесом решетка клетки встала на свое место, а затем Зарофф появился снова. На этот раз он был не один. С ним была женщина — и женщина прекрасная. Она была высокой и стройной, как греческая Диана, с телом будто из слоновой кости и волосами, как эбеновое дерево. Нефритово-зеленые глаза доминировали над ее орлиным лицом, контрастируя с ярко-красным напомаженным ртом и крошечными белыми зубами. Она носила царственное бархатное платье, которое казалось неуместным посреди окружающих ее опилок. Я гордился тем, что знал весь персонал нашего цирка, но эту женщину никогда раньше не видел. После извинения за причиненное беспокойство Зарофф представил ее как свою супругу Камиллу. Женщина грациозно поклонилась, но хранила молчание, глядя на мужа с сдержанным гневом. Я онемел.
Я никогда не знал, что Зарофф был женат. Я только начинал понимать, что в нем было много того, чего я не знал, что нуждалось в объяснении. Например, сцена, которую я только что увидел. Он сейчас же объяснял происшедшее.