Когда наступило утро, Стугач был еще жив. Солнечный жар превратил его мозг в комок багровой боли. Но это продолжалось недолго. Стервятники, поднявшись над пустыней, ринулись на него, словно их направила невидимая рука.
Где-то рядом, похороненный в песке, покоился древний идол, и на его лишенном черт лице блуждала еле заметной тенью чудовищная, затаенная улыбка. Ибо и в смерти изуродованные губы ни во что не верившего Стугача шепотом воздавали хвалу Ньярлатхотепу, Богу Пустыни.
(The Faceless God, 1936)
Перевод Е. Лаврецкой
Матерь Змей
Вудуизм представляет собой необычное явление. Сорок лет назад о нем знали только немногие посвященные. А сегодня, благодаря исследованиям в данной области, на нас обрушился огромный поток информации и еще более мощный поток дезинформации.
Появившиеся в недавнее время популярные книжки о вудуизме, в большинстве своем, являются откровенно романтическими фантазиями, плодом воображения безуспешно теоретизирующих невежд.
Но, может быть, это и к лучшему. Потому что правда о вудуизме такова, что ни один писатель не захочет, да и не осмелится опубликовать ее. Кое в чем эта правда пострашнее их самых диких фантазий. Я сам был свидетелем некоторых событий, о которых и говорить не хочется. Да, к тому же, и бессмысленно, потому что люди все равно мне не поверят. И опять это, вероятно, к лучшему. Знание может оказаться в тысячу раз ужаснее незнания.
Я жил на Гаити и потому знаю этот мрачный остров. Многое мне стало известно из легенд, кое с чем я столкнулся по чистой случайности, но основа моего знания добыта из единственно подлинного источника — рассказов местных негров. Люди они, как правило, неразговорчивые — эти старики, живущие в глуши гор. Потребовались все мое терпение и длительное общение с ними, прежде чем они приняли меня в свой круг и поделились своими тайнами.
Вот почему появляется много книг о путешествиях, которые столь безжалостно коверкают действительность — писателю, приехавшему на Гаити всего на полгода-год, вряд ли удастся завоевать доверие тех, кто знает факты. А факты знают очень немногие, и очень немногие не боятся поделиться ими.
Поэтому позвольте мне поведать вам о былых днях, о минувших временах, когда на волне крови Гаити обрела свою государственность.
Это произошло много лет тому назад, вскоре после бунта рабов Туссен-Лувертюр, Дессалин и король Кристоф возглавили восстание, и в ходе кровопролитной борьбы добились освобождения страны от французского владычества. Они создали королевство, основанное на жестокости более фантастической, чем царивший там ранее деспотизм.
В те времена на Гаити не было счастливых негров. Они слишком хорошо знали, что такое пытки и смерть; им, бывшим рабам и потомкам бывших рабов, была совершенно неведома беззаботная жизнь жителей соседних стран Вест-Индии.Население Гаити являло собой необычное и буйное смешение многочисленных рас и народов. Там проживали отличавшиеся жестокостью выходцы из племен, населявших Ашанти, Дамбалла и побережье Гвинеи; угрюмые карибы; смуглые потомки беглых французов; метисы, в чьих жилах текла испанская, негритянская и индейская кровь. На побережье правили хитрые и вероломные полукровки и мулаты, а за горами — еще более страшные люди.
На Гаити имелись джунгли, непроходимые джунгли — опоясанные горами и заболоченные леса эти кишели ядовитыми насекомыми и заразными болезнями. Белые люди не осмеливались ходить туда: это было хуже смерти. Кровососущие растения, ядовитые рептилии и орхидеи изобиловали в лесах, скрывавших ужасы, неведомые даже в Африке.
Именно там, в отдаленных горных районах, и процветал настоящий вудуизм. Там жили люди — как говорят, потомки беглых рабов и преступники, за которыми охотились на побережье. Доходили отрывочные слухи о существовании глухих деревень, где занимались каннибализмом в сочетании с мрачными религиозными обрядами, более ужасными и извращенными, чем те, что столь широко распространены в самом Конго. Широкое хождение имели некрофилия, поклонение фаллосу, людоедство и искаженные варианты черной мессы.Повсюду витала тень Обеа. Человеческие жертвоприношения были столь же обычным явлением, что и приношение в жертву петухов и козлов. Вокруг вудуистских алтарей устраивались оргии, и пилась кровь в честь барона Самеди и старых негритянских богов, привезенных из древних земель.