Что мы и делаем. Конечно, когда патрульный фургон подъезжает к ночному двору, меня тут же выручают. Я не думаю об этом и уже собираюсь уходить, когда ко мне подбегает маленький парень и хватает за руку. Я сразу узнаю в нем личность по имени Буги Манн.
- Я так благодарен тебе, - кричит он. - Как я могу отблагодарить тебя?
- Что я сделал? - спрашиваю его легко, но вежливо.
- Я слышал, ты уступил свое место в патрульной машине старой помидорине, которая там засела, - говорит он.
- Совершенно верно. Ну и что?
- Она моя мать, - говорит Буги Манн, и слезы благодарности выступают у него на глазах. - Вы джентльмен и ученый, - говорит он. - Уступивший место в рисовом фургоне моей дорогой матушке.
- Ничего страшного, - заверяю я его. - Похоже, она слишком высоко сидит, чтобы встать.
Мы вместе выходим из зала суда, и все время, пока этот Буги Манн благодарит меня, я оглядываю его с ног до головы. Видите ли, я никогда раньше не имел дела с такой личностью, потому что этот парень оказался поклонником свинг-бэнда. А я лично не имею никакого отношения к свингу, я не палач. Поэтому здесь и прежде всего я держусь подальше от Буги Манна и его необычного стиля свинг-трепа и головокружительного энтузиазма в отношении музыкальных симфоний.
Когда мы выходим на улицу, Буги хватает меня за плечо.
- Фип, - говорит он, - я должен вознаградить тебя за то, что ты сделать сегодня вечером. Я собираюсь посвятить тебя в важное дело.
- В последний раз, когда меня просветили по важному делу, - отвечаю я, - у меня был аншлаг, а другой парень нашел четырех королей.
- Это потрясающе, - настаивает Буги. - Я дам тебе шанс разбогатеть. Удача. Ты любишь деньги?
На этот вопрос легко ответить. Я знаю, а потом спрашиваю его.
- В чем дело? - спрашиваю я.
- Как насчет того, чтобы стать агентом самого крутого свинг-музыканта в мире? – интересуется он.
- Кто это – Нерон со своей скрипкой? – сдаюсь я, но Буги не сгибается.
- Нет, это настоящий джайв, - говорит он мне. - Хеп Джо из Буффало.
- Кто он, где он, и как получилось, что у меня есть шанс быть десяткой в яблочке для такого чудесного человека?
- Это просто, - говорит мне Буги. - Он беженец, и его еще никто не нашел. Он играет в маленькой забегаловке под названием «Баррель-Хаус», и никто не подозревает, что он играет на самой теплой лакричной палочке в мире.
- Лакричная палочка?
- Кларнет, конечно.
- Беженец, да?
- Верно, - говорит Буги. - Вся банда состоит из беженцев. Горячий Микки-лидер.
- Горячий Микки?
- Конечно. Наряд выставляет счета как горячий Микки и его пять финнов.
- Расскажи.
- Но они не финны, большинство из них – немецкие беженцы. Их выслали.
- Но могут ли они играть?
- Играть? - кричит Буги. - Подожди, пока не услышишь, как его выкапывают из землянки! Парень на слякотном насосе потрясающий, парень, который управляет кишечником, действительно может шлепнуть собачью будку, и у них есть аллигатор, который действительно может заставить водопровод гудеть.
Я прошу объяснить всю эту белиберду, и узнаю у Буги, что речь идет о тромбонисте, сопляке с виолончелью и саксофонисте. К этому времени Буги так возбужден, что тащит меня по улице.
- У него нет контракта, - кричит он. - Ты можешь получить этого парня почти даром. Отведи его в центр. Я гарантирую, что как только ты пригласишь его на прослушивание, любая группа в стране предложит ему пол куска в неделю, чтобы начать. Он играет за гроши – такой шанс выпадает раз в жизни! Подожди, пока не увидишь, что он делает с толпой. Вот мы и пришли – просто шагни в бункер.
- Какой бункер?
- Место, где они держат кукурузу. Танцевальный зал.
Конечно. Мы стоим перед маленькой крысиной беговой дорожкой под названием «Баррель-Хаус». Прежде чем я успеваю принять решение, он тащит меня внутрь. Это всего лишь сарай с баром и множеством столов на месте конюшенных стойл. Банда шалунишек валяется на полу, а на платформе сидит этот Горячий Микки и его беженцы. Мне они кажутся беженцами из ванны.
На самом деле, я никогда не видел такого паршивого сборища людей за пределами турецкой бани на следующий день после Нового года. Они выглядят так, будто умирают, и звучат так же. Потому что они исполняют такой шум, какого я никогда в жизни не слышал, а я ведь однажды целый год работал на сталелитейном заводе. Но эти ушлепки стучат и вопят на рожках, трубах и барабанах, и все это гремит так громко, что можно подумать, будто кто-то строит метро….
Но толпе это нравится. В зале полно народу, и все танцуют, подняв вверх пальцы, а иногда и юбки. Мне не нужно второй раз прищуриваться, чтобы увидеть, что действительно есть много парней, которые приходят в это заведение. Буги тащит меня к столу и ухмыляется.