— Все в порядке, — сказал биолог. — Но ты же богач, дружище.
Внезапно наступила тишина. Дарк выпрямился в кресле.
— Какого черта ты несешь? — потребовал он.
— У меня все снимки затемнены, — ответил биолог. — Каждый проклятый кадр. Ни одной хорошей фотографии.
— Ну и что? Я потерял каучуковую плантацию, а ты хнычешь, потому что твои фотографии не удались.
— В том-то и дело, — невозмутимо ответил Мозер. — Вот почему ты богат.
— Да что ты городишь?
— Я говорю о твоих каучуковых деревьях. Они были мутацией. Я говорю о Мерто. Он — тоже мутация. Я говорю о Клипуре. Он был мутацией. Знаешь ли ты, к какому виду он принадлежал? Приматы. Он был просто обезьяной, которая не смогла остановиться в росте. Что-то случилось с его матерью до его рождения, и он рос и рос. Наконец, я говорю о своих снимках. Они затемнены. Это плохо.
— К чему ты клонишь?
— В итоге выходит слово «радий». Ты разместил свою каучуковую плантацию прямо в одной из лабораторий природы, прямо в том месте, где она создает новые виды. Твое новое каучуковое дерево, Мерто, Клипура, мои затемненные снимки — все это указывает на одну причину. Где-то здесь есть залежи урановой смолки. Мы прошли их сегодня, не зная об этом. Дарк, черт возьми, ты потерял каучуковую плантацию, но нашел то, что должно быть одним из богатейших месторождений радия в мире.
Дарк внезапно вскочил со стула. Он потряс биолога.
— Черт возьми, ты уверен?
Мозер оттолкнул его.
— Конечно, я уверен. Я не знаю точного места залежей, но мы сможем их найти. Черт возьми, как радий был впервые обнаружен? По затемненной фотопластинке! Вне всяких сомнений.
— Боже мой! — сказал Дарк.
Он сел. Радий. Он не сомневался, что биолог знает, о чем говорит. За радием белый человек точно явится в джунгли. Теперь он сможет нанять людей для пересадки своей каучуковой плантации. Радий. Радий породил каучуковые деревья, создал Мерто и Клипуру.
— Я как-то сказал, что хотел бы располагать такими людьми, как ты, чтобы ухаживать за моими каучуковыми деревьями, — неожиданно сказал Дарк. — А хотел бы ты быть моим партнером в открытии и разработке рудника радия?
— Считай, у тебя есть напарник, — ответил Мозер.
Говорящие барабаны верхней Амазонки все еще шепчут о танце двух сумасшедших белых людей в честь убийства Клипуры, демона джунглей. Они все еще твердят о демонах, мрачно шепчут о странных существах, бродящих по ночам. Они также говорят о многих белых людях, которые пришли позже, и о лязгающих машинах, которые они привезли с собой, в поисках еще одного демона, скрывающегося в земле. Белые люди сошли с ума, шепчут барабаны. Белые люди не боятся демонов и поэтому безумны.
Они также рассказывают о том, как два белых человека, убившие Клипуру, после того как спустились вниз по реке и привели с собой много других белых людей, которые искали демона в земле, отправились еще дальше вверх по реке, взяв с собой нежные побеги деревьев. Они рассказывают, как белые люди осторожно посадили побеги в землю и привели еще других белых людей, чтобы охранять их.
— Без сомнения, из этих деревьев вырастут демоны, — говорят барабаны, мудро шепча в ночи.
Туземцы обходят эти странные места стороной. Ни один белый человек не осмелится направить свою силу против демонов джунглей. Барабаны даже шепчут, не без причины, что эти два белых человека — сами демоны.
Если туземный гигант, который идет с двумя белыми людьми, направляя их, работая с ними, слышит разговор барабанов, он не подает никакого знака. В глубине души он знает, что его хозяева не демоны.
— Бесстрашные люди, — так называет он их. И гордится тем, что является другом людей, которые ничего не боятся, даже демонов.
ОБУВЬ
(The Shoes, 1942)
Перевод Б. Савицкого
— Это будет стоить тебе души, — прозвучал голос.
— Я знаю, — нетерпеливо произнёс маленький человечек.
— Ты готов к этому?
— Вполне, — ответил маленький человечек.
В наше время подобные диалоги крайне редки. Не у многих людей хватит смелости и знаний, чтобы решиться на такое. Но маленький человечек, невзирая на кажущуюся робость нрава, обладал как смелостью, так и знаниями.
Он даже не вздрогнул, услышав голос. Он даже не поёжился, ощутив за голосом потустороннее присутствие. Он стоял в центре затемнённой комнаты и смотрел на мерцающее красное свечение. Неуёмная алчность читалась на его лице, но страха не было и в помине.
— Давай покончим с этим, — потребовал он.
— Хорошо. — Голос зазвучал громче. — Чего же ты хочешь?