Что случилось?
Я взглянул на лицо спящего Гультера. И я был снова удивлен.
Лицо Гультера было темным. Не загорелым, но темный. Черным.
Как уголек. Мрачным.
Затем я негромко вскрикнул.
Гультер проснулся.
Я просто указал ему на лицо, а затем на зеркало. Он почти упал в обморок.
— Оно сливается со мной, — прошептал он.
Его кожа была цвета шифера. Я отвернулся, потому что не мог смотреть на него.
— Мы должны что-то сделать, — пробормотал он. — И быстро.
— Возможно, если ты воспользуешься снова той книгой, то сможешь заключить еще одну сделку.
Это была фантастическая идея, но слишком поздно. Я снова посмотрел на Гультера и увидел, что он улыбается.
— Вот и все! Если бы у меня сейчас были необходимые ингредиенты — ты знаешь, что мне нужно — иди в магазин — но поторопись, потому что…
Я покачал головой. Образ Гультера словно подернулся туманом, замерцал. Я видел его как будто сквозь некую дымку.
Затем я услышал, как он кричит.
— Ты проклятый дурак! Посмотри на меня. Это моя тень, ты на нее смотришь!
Я выбежал из комнаты, и не менее десяти минут пытался наполнить флакон белладонной пальцами, которые дрожали, как куски желе.
V
Я, должно быть, был похож на идиота, несущего целую охапку пакетов через внешний офис. Свечи, мел, фосфор, аконит, белладонна, и — во всем виновата моя истерика — мертвое тело уличного кота, которого я поймал за магазином.
Конечно, я чувствовал себя идиотом, когда Фриц Гультер встретил меня у двери своего святилища.
— Входи, — огрызнулся он.
Да, огрызнулся.
Мне потребовался только один взгляд, чтобы убедиться, что Гультер снова был собой. Каким бы ни было черное изменение, которое напугало нас, он избавился от этого, когда я ушел.
Вновь его голос был властным. И снова ухмыляющаяся улыбка заменила дрожащую складку рта.
Кожа Гультера была белой, нормальной. Его движения были живыми и не испуганными. Ему не нужны были никакие дикие заклинания — или так было всегда?
Внезапно мне показалось, что я стал жертвой собственного воображения. В конце концов, люди не заключают сделки с демонами, они не меняются местами со своими тенями.
В тот момент, когда Гультер закрыл дверь, его слова подтвердили иное.
— Так, меня отпустило. Глупый вздор, не так ли? — Он слегка улыбнулся. — Полагаю, что нам не понадобится это барахло. Когда ты ушел, мне стало лучше. Вот, сядь и успокойся.
Я сел. Гультер взгромоздился на стол, небрежно покачивая ногами.
— Вся эта нервозность, это напряжение — исчезли. Но прежде чем я забуду это, я хотел бы извиниться за то, что рассказал тебе эту сумасшедшую историю о колдовстве и моей одержимости.
Фактически, я бы чувствовал себя намного лучше в будущем, если ты просто забудешь о том, что произошло.
Я кивнул.
Гультер снова улыбнулся.
— Правильно. Теперь, я думаю, мы готовы приступить к делам.
Говорю тебе, это реальная помощь для реализации планов, которые мы собираемся сделать. Я уже главный директор по исследованиям, и если я правильно разыграю свои карты, я думаю, что буду занимать это место как минимум следующие три месяца. Некоторые из вещей, которые Ньюсом поведал мне сегодня, насторожили меня. Так что просто сотрудничай со мной, и мы пройдем долгий путь. Долгий путь. И я могу тебе пообещать — я никогда больше не вернусь к этим безумным заклинаниям.
Не было ничего плохого в том, что сказал Гультер.
Совершенно ничего плохого. Не было ничего плохого в том, как Гультер сидел развалясь и улыбался мне.
Тогда почему я вдруг почувствовал то старое чувство холодка, проскользнувшего по моему позвоночнику?
Мгновение я не мог осознать этого, а затем понял.
Фриц Гультер сидел на своем столе перед стеной, но теперь он не отбрасывал тени.
Не было тени. Не было тени вообще. Тень попыталась войти в тело Фрица Гультера, когда я ушел. Теперь тени не было.
Куда она делась?
Для этого было только одно место. И если она отправилась туда, то — где был Фриц Гультер?
Он прочитал это в моих глазах.
Я понял это по его быстрому жесту.
Рука Гультера окунулась в карман и снова появилась. Когда он поднялся, я встал и прыгнул через комнату.
Я схватил револьвер, отвел его в сторону и всмотрелся в это судорожное лицо, в эти глаза. За очками, за человеческими зрачками была только чернота. Холодная, ухмыляющаяся чернота тени.