Когда Джо Гибсон проснулся, он снова лежал в постели и чувствовал себя хорошо. Просто отлично.
Сначала он ничего не мог понять, а потом вспомнил почему. Потому что он, конечно же, бросился наутек. Он подумал, не убил ли того человечка. Он не мог этого сделать, иначе сейчас сидел бы в тюрьме, а не в своем гостиничном номере. И все же это было приятное чувство. Он хотел отпраздновать победу.
Вошел Макси. Он не выглядел так, будто чувствовал себя хорошо. Джо начал было говорить ему, что теперь с ним все в порядке, но Макси продолжал бормотать что-то о припадке, который он устроил в кабинете психиатра.
Джо тут же доказал, что он не сумасшедший. Он признался, что закатил истерику, и ничего не сказал о том, чтобы задушить типа в коричневом пальто.
— Пожалуй, я оденусь и пойду погуляю, — сказал Джо.
Он знал, что Макси это не понравится, но чувствовал себя слишком хорошо, чтобы волноваться. Но Макси не пытался его остановить.
— Хорошо, — сказал он, сел на кровать и закурил сигару, пока Джо одевался. Он уставился на ковер и нахмурился, когда Джо начал насвистывать.
— Джо, — сказал он.
— Да?
— Ты не пойдешь гулять.
— Кто сказал?
— Тебе нужно проще отнестись к этому.
— Конечно. Я все воспринимаю спокойно. Я вернусь пораньше.
— Нет. Я не это имел в виду, Джо. Ты будешь отдыхать в постели. В санатории.
— Что за…
— Я разговаривал с доктором. Они придут за тобой через полчаса. Сейчас не о чем волноваться, ты снова выйдешь на улицу.
Именно так все и должно было быть. Теперь он все понял. Джо подошел к бюро.
— Куда ты идешь? — спросил Макси.
— Мне нужно взять сигареты. Не беспокойся. Все в порядке. Я все понимаю.
— В конце концов, это для твоего же блага, — сказал Макси, по-прежнему не глядя на Джо.
— Конечно, — ответил Джо. Он открыл ящик стола.
— Без обид, — сказал Макси.
— Никаких обид, — сказал Джо.
Он отвернулся от бюро и дважды выстрелил Макси в живот из пистолета, который достал из ящика бюро.
Джо не был сумасшедшим, и он никогда в жизни не чувствовал себя лучше, иначе он не мог бы представить себе все так идеально. Он спустился вниз, выписался из номера, заплатил по счету деньгами, которые нашел у Макси, и поймал такси. Если бы он смог добраться до Джерси к ужину, они… никогда не найдут его.
Поэтому он пошел на вокзал, взял билет на 5:14 и сделал это как раз в тот момент, когда поезд начал выезжать. Он шел по проходу и смеялся, потому что вспомнил, что маленький человечек в коричневом пальто был мертв.
Теперь не о чем было беспокоиться, кроме этой толпы, всех этих людей. Ему хотелось ненадолго уйти и обдумать свой следующий шаг. Поэтому он поискал туалет в конце вагона, открыл дверь и вошел. Свет не работал, и там было темно, но Джо мог видеть в окно. Потребовалась минута, чтобы его глаза сфокусировались правильно, но затем он увидел, что было снаружи. Только большая пустота космоса с проносящимися мимо звездами, сверкающими и подмигивающими.
Потом дверь открылась, и Джо понял, что это кондуктор. Но кондуктор был в коричневом пальто и шляпе с опущенными полями. Чья-то рука потянулась к билету Джо. Он смотрел на нее в свете звезд, читал свое имя, цену и пункт назначения, а потому Джо Гибсону ничего не оставалось, как оставаться и ждать конца путешествия, пока он мчится все дальше и дальше, прочь из этого мира.
ЧЕРЕП МАРКИЗА ДЕ САДА
(The Skull of the Marquis de Sade, 1945)
Перевод Н. Демченко
Откинувшись на спинку кресла перед камином, Кристофер Мейтленд ласково поглаживал переплет старинной книги. Блики огня бегали по его худому лицу, задумчивому и сосредоточенному. Это было лицо настоящего ученого.
Все мысли Мейтленда занимал фолиант, который он держал в руках. Ученый размышлял о том, из чьей кожи сделан переплет — из кожи мужчины, женщины или ребенка.
Книжный торговец уверял его, что этот переплет из кусочков женской кожи. Но Мейтленд, по характеру скептик, не верил, хоть это и было соблазнительно. Книжные торговцы, имеющие дело с подобными ценностями, как правило, далеко не всегда заслуживают доверия. Во всяком случае, годы общения Кристофера Мейтленда с людьми этого сорта значительно подорвали его веру в их честность.
И все же Мейтленду хотелось верить, что его не обманули. Разве не прекрасно иметь книгу в переплете из женской кожи? Разве не прекрасно обладать святым распятием, вырезанным из бедренной кости; коллекцией голов даяков; высохшей Магической рукой[1], выкраденной с кладбища в Мейнце. У Мейсона все это было и не только это, ибо он увлекался коллекционированием необычных редкостей.
1
Магическая рука — по средневековым поверьям — кисть руки, тайно отрезанная от тела казненного преступника и заколдованная так, что с ее помощью можно открывать любые двери, запоры, замки и т. д.