Стоит белый дом с синими стеклами окон.
Стоит синий дом с белой трубой, в окружении рощицы синих деревьев.
Синее и белое. Белое и синее...
Есть города на планете сплошь засиненные:
и дома, и люди, и сады, и транспорт, и вода в водоемах - как синька. А есть преимущественно белые города с редкими брызгами синевы, если поглядеть с высоты птичьего полета.
В общем, в планетарном масштабе-сочетание этих цветов самое разнообразное и невероятное. Особенно применительно к людям:
метисы - не метисы, мулаты - не мулаты...
Никакой системы, никакой закономерности.
Странно это для взора стороннего наблюдателя. А туземцам, конечно, нисколечко. Ибо и система тут есть, и закономерность имеется.
Закономерность в том, что все синее-это как бы несуществующее, мертвое или разрушенное. А сами обитатели планеты воюют меж собой без передышки, но только чисто теоретически.
Вот, скажем, объявляется теоретическая война одним государством другому. Ну, летит теоретическая авиация на предмет варварской воображаемой бомбежки, сыплются вымышленные бомбы...
Что должно стрястись при настоящей-то бомбежке? Улицы - ад кромешный. Люди - кто убит, кто покалечен, кто контужен. Женщины, мужчины, дети, старики...
Это если нормальные бомбы, а если те самые? Вообще тогда ото всего смола и пепел.
Только зачем же настоящие бомбежки, зачем настоящие убийства и разрушения? Кому это нужно? Ты вот сделай так, подумай, изволь, чтоб и приятно было воевать, и безопасно. Подумай, прикинь в рамках теории, что в точности произойдет при подобной заварухе, при конкретном явлении бомбежке мощностью во столько-то самолетов, во столько-то авиабомб? Какие дома рухнут полностью, какие частично, кому из горожан головы поотрывает, кому руки-ноги, кого контузит, а кто вообще одним испугом отделается (теоретически ведь и такое бывает).
Прикинул, вычислил - а дальше все проще простого. Оторвало тебе теоретически голову, а фактически осталась она на плечах, только окрасилась в синий цвет. Поскольку же без головы жить никак нельзя, то и сам ты мгновенно окрасился, посинел с головы до ног, ничего при этом даже не почувствовав.
Этому вот осколком ногу сбрило, а сам, слава богу, теоретически жив. Ну и останется он как бы белым - с одной синей ногой.
Вычислено, что стена должна рухнуть,-балкон отпасть, стекла повылетать? Вот, пожалуйста, - стена синяя, и балкон, и стекла.
Главное во всем этом-точность. Тут грубой, тяп-ляп, прикидкой не обойдешься. Рассчитать, вычислить все до мельчайших деталей, чтоб ни тебе, ни противнику обидно не было.
А это уже-ведение Единого Всепланетного Мозга-Координатора, у которого и тень-то ошибки исключена. Все он учитывает: и теоретические поводы к войне, и внезапность нападения, и силу оружия сражающихся.
И последствия войны тоже, понятно, учитывает Мозг-Координатор.
Человек-то укокошенный живет за милую душу: ест, пьет, жену имеет, к примеру, белую, без единой синей царапинки. Ну и пусть себе живет, только дети у него обязательно будут синие, как бы несуществующие, потому что произошли они от теоретического мертвеца, которому не детей иметь, а червей кормить впору. И внуки, которых теоретически быть не может, тоже будут синие, и правнуки.
А скажем, у частично синих, расчетных инвалидов, потомство будет вполне нормальное, белое.
Тут еще с одной проблемой справляется Мозг-Координатор: нужно ему вычислить, насколько сокращается век частично синих из-за полученных теоретических увечий. И бывает, стоит себе белый человек с двумя, скажем, синими пятнами на груди и вдруг: хлоп-синеет с ног до головы.
Или еще, например, забота Мозга. Сгорел теоретически на полях сражений урожай, посинели колосья... Стало быть, должна наступить в стране голодуха, а жители соответственно должны помирать и синеть.
Вот тоже-обычная ситуация: приедет белый гость в синий город, похлебает синей водички из реки, подышит синим воздухом, да и сам посинеет от теоретической радиации.
В общем, масса дел у Мозга-Координатора.
Правда, и энергии он поглощает уйму: две трети всей энергии планеты.
Хотели было всучить ему еще и расчет теоретических бытовых убийств, да он напрочь отказался. Так что по этому поводу никто никогда на планете не синеет.
А вообще-то нормальный, фактический век жителей этой Сине-Белой планеты очень долог, и живут они себе без горя и хлопот до самой смерти, до самого необратимого пожелтения.
И умственное развитие у них-будь здоров, как можно судить по тому хитроумнейшему способу, с помощью которого они удовлетворяют неистребимую свою страсть к войне и разрушению.
"Ну что вы скажете по этому поводу?"закончив рассказ, спросил Вист.
"Кошмар какой-то,-брезгливо отозвался Вадим. - Что это за планета? Где она?"
"Просто Сине-Белая планета. Зачем вам точнее-то?"
"Идиотизм!"-определил Вадим.
"Не скажите! Разве же идиоты смогли бы создать столь совершенный Мозг? Кстати, о Мозгах-Координаторах. Скажите, Вадим, а как у вас на Земле работают?"
Вопрос этот озадачил Вадима.
"Как работают?-переспросил он.-Ну, сеют, пашут, урожай собирают. На заводах работают, на фабриках... Кто умственной работой занимается, кто физической, мы вот-геологи, руду ищем. Все, в общем, работают".
"А кто учитывает количество затраченной каждым индивидуумом энергии? поинтересовался Вист. - Кто учитывает общее количество энергии, извлеченной из работающих на планете, ну хотя бы за сутки?"
"Никто, наверное. Зачем это?"-изумился Вадим.
"Была еще одна планета в моем путешествии, - продолжал Вист. - В сложном названии ее заключен смысл: "Учти-Bce-Учтено". И это действительно так. Вот послушайте..."
Обитатели планеты Учти-Все-Учтено отродясь не изнуряли себя трудом.
Они не сеяли, не жали, не сидели в учреждениях, не стояли у конвейеров, не гнали стружку у станков и даже не занимались биржевыми махинациями. Все это за них делали автоматы: и в сельском хозяйстве, и в промышленности, и в сфере обслуживания, и в сфере культуры. И благодаря неустанному труду этих автоматов были учти-учтенцы и сыты, и обуты, и одеты, и ухожены, и культурно развлечены.
По утрам, полные клокочущей энергии, в обычном своем превосходнейшем настроении, выбегали они из домов, растекались по улицам веселых своих городов.
"Счастливой кнопки!" - радостно приветствовали они встречных.
"Мягкого нажатия!"-звучал, как улыбка, ответ.
А на пути учтенцев, на каждой улице, на каждом шагу, стояли веселые будочки: на четных сторонах улицы - берущие, квадратной формы, на нечетных-дающие, овальные. И те и другие одинаково цветастые и броские.
С утра, знал каждый, следовало посетить будочку берущего типа.
Учтенец входил в такую будочку и, нажав кнопку, удобно расположенную на уровне груди, опускался в удобное, как на него сделанное кресло. Будочка начинала урчать, а учтенец начинал чувствовать этакую легкую усталость, возрастающую по мере урчания автомата. Ибо в это время из учтенца выдаивалась, а лучше сказать, изымалась энергия: физическая или умственная, смотря по учтенцу, равная той, потратить которую жителю другой, менее развитой планеты, потребовался бы весь рабочий день.
Автомат умолкал и отключался, а чуть побледневший, но исполненный бодрости учтенец, еще немного посидев на стуле, выходил на улицу свободный, как ветер. А на груди его с левой стороны загоралась рубиновым светом миниатюрная лампочка-светлячок-счетчик, чтоб каждому встречному было и без вопросов ясно, что сдал он сегодня дневную энергию, сдал.