«Дорогие подданные! — говорит в своем послании король. — Вы написали Нам о вашем судоходстве и пожелали узнать Наше мнение о некоторых из прибрежных городов, которых, как Мы считаем, вам лучше избегать. На это Мы можем ответить лишь то, что Мы бы желали видеть вас ведущими торговлю в тех местах, где у вас будут наибольшие преимущества. Однако Нам кажется, что вы осуществляете свои морские перевозки странным образом. Во-первых, вы, как представляется, понятия не имеете о существовании других городов, кроме Данцига, Любека, Риги и Ревеля — туда направляетесь и вы, и другие Наши подданные, ведущие торговлю, все разом, в одно и то же время. В результате один город наполняется таким количеством меди, железа, лосося, финских щук, масла и прочих шведских товаров, что все они с презрением отвергаются и лежат там горами. В этом заключается причина того, что вы получаете за свои товары намного меньше, чем они того стоят».
Предшественники Густава Вазы на престоле такого письма написать бы не могли: попытки шведов самим вывезти свои товары, да еще в города, не входящие в Ганзейский союз, означали бы в лучшем случае торговую блокаду страны, а в худшем — войну, исход которой чаще всего заканчивался в пользу Ганзы.
Шанс вырваться из ганзейских тисков появился у Скандинавских стран лишь с образованием Кальмарской унии, когда Швеция, Дания и Норвегия, объединившись в 1397 году в единое государство, получили контроль над многими балтийскими портами, но главное — над проливом Эресунн, ключом к Балтийскому морю.
Король Эрик Померанский решил потеснить немецкую Ганзу на Балтике, пригласив торговать в это «внутреннее немецкое» море голландцев и англичан. Вновь построенный город-порт Ландскруна задумывался как база для английских и голландских купцов. Привилегии Любека и других северонемецких городов в Скандинавии стали последовательно ущемляться. В ответ Ганза объявила торговую блокаду всему объединенному королевству, в Швеции особенно остро это проявилось в нехватке соли, начались народные волнения. Тогда Эрик воспользовался своим самым сильным козырем: он запер для ганзейцев Эресунн, потребовав за проход через пролив выплаты пошлин. Подкрепляли это требование пушки двух крепостей, выросших по обеим сторонам пролива: Кругена на датской стороне и Шэрнана — на шведской.
Донные отложения в Бременском порту, целиком закрывавшие когг, оказались для него хорошим консервирующим материалом.
Но все же деньги и флот Ганзы помогли ей выиграть и эту затянувшуюся схватку за контроль над балтийской торговлей. Немецкие города во главе с Любеком вернули все свои прежние привилегии, в том числе право бесплатного прохода через Эресунн.
Однако, основа падения Ганзы была заложена. На Балтике зацепились голландские и английские купцы, обладавшие соразмерными с ганзейцами флотом и капиталами. Эпоха Великих географических открытий нанесла последний удар по могуществу Ганзы: главные торговые пути стали проходить через Атлантику — в Америку. В Балтийское море пошел поток кораблей англичан и голландцев, направлявшихся за лесом, дегтем и пенькой — строительными материалами для океанских флотов — своих собственных и двух великих морских держав, Испании и Португалии. Новые земли за океаном приносили фантастические прибыли. Казавшиеся некогда такими масштабными операции немецкой Ганзы на Балтике превратились на этом фоне в мелкую и не слишком выгодную лавочную торговлю.
Если когг 1390 года, найденный у самой южной оконечности Швеции, был свидетелем расцвета ганзейского могущества, то другой затонувший корабль совершил свой последний рейс в период упадка этого торгового союза. Изучение находки говорит о том, что корабли никогда не подводили Ганзу. Они привели ее к власти и процветанию, и не их вина в том, что союз немецких городов стал клониться к закату. В тридцати километрах к северу от города Вэстервик, недалеко от берега, потерпел крушение ганзейский корабль более позднего времени. Его обломки лежат на двадцатиметровой глубине вблизи скалы, о которую он, вероятно, разбился в шторм. Корабль, найденный в начале 70-х, был тщательно обследован морскими археологами и получил рабочее название «Кольцевой» (по-шведски «Рингарен»), поскольку на выступавшей из воды скале в месте катастрофы было изображено белое кольцо.
«Кольцевой» — торговое судно, построенное в соответствии с последними техническими достижениями того времени. Главным из них стало появление на коггах, в дополнение к мачте с прямоугольным парусом, еще одной, снабженной латинским парусом. В новом типе корабля соединились лучшие качества североевропейских кораблей с достоинствами средиземноморских, издавна ходивших под косыми парусами. Прямой парус давал скорость, но затруднял управление, косой, проигрывая в площади, позволял легче маневрировать. Так родилась каракка, наследница когга.