Московиты на предложение Делагарди ответили положительно: в столице как раз случилось столкновение с поляками, которые подожгли город и заперлись в Кремле. Польский принц на московском престоле уже не вызывал энтузиазма даже у инициаторов этой идеи. Лжедмитрия-2 во время попойки убили татары, но не успела его вдова снять траура, как на западе России объявился очередной самозванец, чтобы «сделать Дмитриев вечными для всех московитов», как изумленно пишет Юхан Видекинд. Новый царевич оказался бродячим торговцем ножами, его узнали и прогнали из Новгорода, но Ивангород признал самозванца за царя, встретив трехдневной пушечной пальбой. Страх того, что начнется новый виток гражданской войны, делал шведского принца все более популярным в России. «Судьба Московии враждебна отечественному государю, который не может справиться с соперничеством вельмож», — высказал общее мнение московской аристократии боярин Бутурлин, прибывший для переговоров с Делагарди.
Москва, в центре которой засели поляки, «сдалась» шведскому принцу без боя, но Новгород колебался и требовал отвода шведских войск от стен города. Тогда Делагарди подкрепил свою просьбу пушками.
Началась осада. И лишь после того, как шведам удалось подвести медную петарду, пробить брешь в городском валу и захватить предместья, митрополит Исидор и воевода Иван Одоевский пошли на переговоры.
16 июля 1611 года войска Делагарди штурмом взяли Новгород, почти на шесть лет ставший шведским городом.
Новгород был одним из немногих русских городов, окруженных каменной стеной. Шведы под командованием Делагарди (на белом коне, слева) сумели, однако, взять город всего за несколько дней осады. Предатель открыл шведам ворота, и запершиеся в кремле воевода с митрополитом сочли за благо сдать город.
В договоре о сдаче содержались два важных пункта.
Пункт шестой гласил, что «не будет разрешен вывоз отсюда в Швецию без ведома или согласия московитов никакого имущества в виде чеканной монеты, пушек, колоколов, пороха, свинца и иных вещей или товаров». В седьмом пункте боярам и горожанам запрещалось выселяться из города в деревни под страхом наказаний.
Открыв сундуки городской казны. Делагарди понял, почему новгородцы так упорно отказывались подчиниться требованиям Москвы расплатиться с его солдатами согласно договору: годы Смуты опустошили один из богатейших городов России. В казне Новгорода оказалось всего 500 рублей!
Вступив в Новгород, Делагарди мог уже легко добиваться выполнения своих политических требований. Новгород присягнул младшему сыну Карла IX, одиннадцатилетнему Карлу Филипу. За ним последовали другие города российского севера — Тихвин, Ладога, Каргополь, Белозерск, Вологда, Холмогоры. Делегации этих богатых купеческих городов, надеявшихся с воцарением шведского принца в Москве на улучшение Балтийской торговли, даже упрекали новгородцев в том, что они медленно двигают «прекрасное дело». Купцы севера договорились о сборе денег для принца, которые он должен был потратить на изгнание поляков из пределов России. Москва проявляла все большее нетерпение, желая видеть в России шведского царя. Некоторые города еще отказывались признать Карла Филипа заочно, но заявляли о своей готовности сделать это, как только он пересечет русскую границу. И здесь-то заключалась главная проблема. Претендент на престол, «юноша, обладающий исключительной ласковостью, благоразумием и авторитетом», как говорилось в письме московских бояр, в Россию все не ехал. Делагарди засыпал Стокгольм просьбами скорее прислать принца, поскольку ситуация в России меняется стремительно, он отправлял в Швецию письма-присяги русских городов в качестве доказательства того, что «почва готова», но там все еще сомневались. Поддерживать у русских верноподданические настроения в этой ситуации становилось все сложнее. Делагарди прибег к последнему способу поторопить короля: по его настоянию в Стокгольм выехало пышное московское посольство в составе ста человек. Но едва посольство вступило в пределы Финляндии, как король Карл IX умер. С 9 октября 1611 года во всех шведских церквях звонили колокола, и лишь русские послы долгое время не знали о печальном событии. Чтобы они не повернули назад, было дано строгое распоряжение: посольство изолировать, на стоянках всех держать вместе, о смерти короля не говорить. Принятые меры предосторожности удались: вся Швеция скорбела, и лишь сто человек, пересекавших Финляндию на пути в Стокгольм, готовились к встрече с королем.