Они пошли к реке. Вода Урала разлилась по лощине. Остался небольшой проезд на полуостров, омываемый излучиной реки и заливом.
— Вот здесь они проехали, — показал дядя Ваня. — Тут ты их и стереги. Только спрячь мотоциклет, а то разбегутся, сети попрячут и скажут: мы, слышь, за дровами ездили.
Распрощавшись с дядей Ваней, инспектора выехали на окраину села. Перебираясь по вгрузшим в грязь талам, услышали гул мотора на полуострове: машина была у переезда.
Шла она без света на малой скорости, а здесь, чтобы рассмотреть дорогу в лощине, водитель включил фары: два желтых столба скользнули вниз, осветив топкий переезд.
Джексенов стал посреди дороги.
— Стой! — крикнул он и взмахнул рукой.
Машина ринулась вперед. Рявкнул сигнал. Джексенов едва успел отскочить. Кидая грязь по сторонам, мимо него прошипели колеса.
— Стой! Стой!
Ноги инспектора запутались в талах, намощенных на переезде. «Эх, надо было чем-нибудь загородить дорогу, — зло подумал он, — хорошо, если ребята успеют перехватить»… Мокрая грязная одежда тяжело повисла на плечах, в сапогах неприятно чавкало…
Машина, выйдя из лощины на большой скорости, удалилась в село. Джексенов видел, как она, пройдя несколько кварталов, остановилась — фары потухли. «Где же ребята, почему не гонятся за машиной?» — подумал Джексенов и сразу же услышал знакомые звуки мотора. Облегченно вздохнул: «Молодцы! Сейчас накроют!» Но другой, еле уловимый звук мотора заставил насторожиться. По соседней улице без света, осторожно шла машина. «Хотят проехать в сторону города краем лощины, по луговой дороге», — разгадал Джексенов замысел нарушителей. Он быстро сбросил с себя плащ и телогрейку, кинулся через огороды наперерез машине. Перепрыгнув через попавшийся плетень в чей-то двор, перебежал его и остановился у калитки.
Медленно, крадучись катилась машина. Дорога шла в трех-четырех шагах от калитки. Джексенов в два прыжка оказался возле машины, схватился за борт, вскочил в кузов. Здесь трепыхалось несколько обкатанных в соломе севрюг. В беспорядке лежали мокрые суводные сети и резиновая спущенная лодка. Одетый в брезентовую спецовку браконьер одну за другой выбрасывал за борт севрюг. Стоя на коленях спиной к Джексенову, схватил за хвост очередную рыбину. Потянул — не поддавалась. Рывок! Еще рывок.
— Черт, угораздило тебя зацепиться! — нервно выругался он и обернулся. За жабры севрюгу держал улыбающийся инспектор.
— А-а-а-а! — завыл браконьер, отползая к борту. Сознание хапуги подсказывало ему: «Беги, беги!», но руки и ноги не повиновались. — Прости… Не я… они… Ей-бо, не виноват, хотели только на варево, — бормотал он бессвязно. И вдруг, навалившись грудью на борт, крикнул:
— Инспектор!
В то же мгновение вспыхнули фары. Машина резко рванула вперед. Браконьер, рискуя разбиться, перевалился через борт, глухо упал на обочину. Его поглотила темнота.
Машину бросало из стороны в сторону, подкидывало вверх. Водитель, навалившись всем телом на баранку, не отрывал глаз от дороги. Ладони механически скользили по рулю. Он гнал машину по ухабистому, плохо наезженному летнику. Пересекли грейдер, едва не врезавшись в идущий по нему самосвал. Взвизгнули тормоза — водитель самосвала еле успел затормозить.
«Блудлив как кот, труслив как заяц», — подумал о шофере-нарушителе Джексенов, вцепившись в край борта.
Впереди, в степи, светили тракторы — шла посевная. Сзади по грейдеру неслись груженые машины, образуя сплошную цепочку огней. Джексенов сжал челюсти: «Вот для кого надо охранять рыбу».
Но куда его везут?
Добрый час кружила машина по степным дорогам. Стало ясно, что шофер решил запутать следы. Джексенов наклонился к заднему стеклу кабины, затарабанил по кабине. Машина стала.
Шофер не ожидал увидеть такого пассажира. Рука самопроизвольно выключила скорость.
— Слушай… Мы здесь двое… — он пытался улыбнуться. — Никто ничего не знает… Что хочешь дадим. Что тебе пользы с того, что нас накажут?.. В заклад оставлю права.
Джексенов кинул монтировку в кузов и закрыл за собой дверцу кабины.
— Путевой лист на вождение машины! — потребовал он.
Дрожащими руками шофер подал документы.
— Едем в Котлово, товарищ Показуев, — прочитав документы, снова приказал инспектор.
— Прошу… Умоляю… Я их только подвез… этих рыбаков. Я не браконьер… Пожалей семью… — взмолился шофер, усаживаясь за руль. — Раньше постучал бы, ведь замерз… — стараясь придать голосу нотки сочувствия, он включил обогреватель кабины.