Водитель внимательно прочел документ. Потом еще раз. Щеки его посерели.
— Виноват, — глухо выдавил Семенов. — Неправильно я раньше показывал. Боялся, что накажут за левак… Все скажу… Водички бы…
Но пить Семенов не стал.
— Возил я зерно первого августа с колхоза на элеватор. Сделал рейс. Еду в колхоз, а на дороге мужчина руку поднял, останавливает. Подвези, говорит, пива шесть бочек до железнодорожной столовой. Уплачу — в обиде не будешь. Я согласился. Погрузили пиво. На случай проверки автоинспекции путевой лист карандашом заполнил. Ну и… стер эту надпись, да и записал свой очередной рейс на зерно, — с трудом закончил Семенов и вытер лицо.
— Кому сдали пиво в железнодорожной столовой?
— Чего не знаю — того не знаю. Кто принимал — не видел.
Первого августа днем в железнодорожном буфете работала Пелагея Сидорова. По ее материальному отчету за август в приходе и расходе пиво не числилось.
Она рассказывала следователю, что в конце июля или в начале августа привезли к ней в буфет пиво на грузовой шесть бочек. Доставил неизвестный мужчина. Невысокий. Заведующий столовой Ковшов распорядился: «Принимай без оформления, выручку мне отдашь».
— Конечно, это незаконно. На всякий случай я на дне ящика, что за стойкой, записала карандашом дату и номер машины.
Запись в ящике проверили:
«1 августа, 6 бочек пива машина ТК 44-38».
Тут же вызвали заведующего столовой Ковшова.
— Вы знакомы с председателем сельпо Михайловым?
— Конечно. Часто встречался с ним по вопросам, так сказать, торговли.
— На каком основании Михайлов доставил в железнодорожный буфет шесть бочек пива?
— Меня предупредили, что второго августа в столовой будет юбилейный вечер железнодорожников. Алкогольными напитками у нас не торгуют, а пивом можно… Разнарядки на пиво не было, я и просил Михайлова отпустить из своих фондов две бочки пива. А он привез шесть и предложил принять без оформления, а выручку ему отдать. Потом он, мол, реализацию пива отразит через буфет сельпо. Сидорова приняла и реализовала. А выручку я передал Михайлову. До копейки. Конечно, вы можете не верить — документами не оформляли…
И снова Михайлов барабанит короткими пальцами по столу.
— Виноват… Деньги мы с Горбачевой поделили между собой…
АЛЕКСАНДР ПЛОТНИКОВ
ОТГОЛОСОК ВОЙНЫ
Следователь Русаков осматривал место происшествия. На территории детского дома произошел взрыв. Один воспитанник погиб, другой был ранен. Скорая помощь увезла его в больницу. Неподалеку обнаружили осколок и боевую головку от снаряда небольшого калибра…
— Полина Федоровна, — обратился следователь Русаков к директору детского дома, — прошу вас, проведите беседу с воспитанниками и постарайтесь у них выяснить, каким образом снаряд попал в детский дом, а я тем временем съезжу в больницу…
В сопровождении хирурга он вошел в палату. На кровати лежал мальчик с забинтованным плечом — Сережа Самсонов.
— Ну, как чувствуешь себя? Не очень больно? — спросил у него следователь.
— Чуть-чуть, — улыбнулся Сережа.
— Сколько тебе лет?
— Одиннадцать.
— Совсем большой, а вот со снарядом еще не умеешь обращаться.
— Я-то умею, это Закир не умеет, — запальчиво ответил Сережа.
— Откуда ты знаешь, что Закир не умеет?
— Я говорил ему, давай сначала отвернем головку снаряда, ну, а он не послушал, взял камень и начал стучать. Снаряд как бабахнет!
— Где вы взяли снаряд?
— Отобрали у Юры Трошина.
— А где взял Юра?
Этого Сережа не знал. Следователь вернулся в детский дом, зашел в кабинет директора.
— Что-нибудь, Полина Федоровна, удалось выяснить?
— Мы побеседовали с мальчиками. Чернов Володя и Юра Трошин… Впрочем… Анна Петровна, — обратилась директор к одной из воспитательниц, — пригласите их.
В кабинет вошли два подростка. Наперебой они рассказывали, как вчера пошли купаться на речку, как на мосту увидели у каких-то ребят снарядик, самый настоящий, как еле-еле выпросили его…
В тот же день к вечеру ребята разыскали на речке и показали следователю маленького рыбака, того самого, который вчера «подарил» детдомовцам снарядик. Но ничего нового парнишка не сказал.
— Да, снарядик отдал, — надоело носить в кармане.
— Где взял?
— Купил за пятьдесят копеек здесь на речке, у какого-то мальчишки. Думал сначала положить в костер, чтобы он выстрелил, но потом побоялся. Вот и все…
А спустя два часа следователь спешил на улицу Набережную. Одна из жительниц ее, возмущаясь и негодуя, требовала у милиции управы на этих сорви-голов: разожгли в ее огороде костер, заложили туда снаряды, так и до беды недалеко…
Вскоре Петр Михайлович Русаков стоял в кругу школьников этой улицы и рассказывал им забавные истории. Мальчишки весело смеялись: такой взрослый и такой смешной человек!
— Ну, а теперь расскажите, что у вас интересного, — попросил Петр Михайлович.
— А мы вчера снаряд взорвали, — выпалил веснушчатый, белоголовый мальчонка.
— Как же вам удалось? — деланно удивился Русаков.
— Валерка разжег костер на берегу речки, бросил в огонь снаряд, и получился сильный взрыв, — с восторгом продолжал веснушчатый.
— А где вы взяли снаряд?
— Валерка принес! Он продает их всем, кто захочет.
В сумерках Русаков пошел к Валерию. Постучал в дом. Открыл мужчина средних лет. Узнав, что следователю нужен его сын, тревожно спросил:
— Что-нибудь случилось?
— Сейчас все выясним, — неопределенно ответил Русаков.
Валерий сидел за столом и что-то писал. «Наверное, выполняет домашние задания», — подумал следователь. Он подсел поближе к Валерию, спросил:
— Уроки?
— Да, задачи по алгебре, — покосившись на Русакова, ответил Валерий.
— Отличник, наверно?
— Он у нас большой лентяй, — вмешалась в разговор мать. — Хотя учителя говорят, что способный, мог бы учиться хорошо.
— От лени можно легко избавиться, нужно только по-настоящему взяться за учебу, — вслух рассуждал следователь. — Труднее избавиться от лжи. — И, повернувшись к подростку, следователь спросил в упор:
— А ведь ты, наверное, не такой, не обманываешь родителей и взрослых?
— Нет, не обманываю, — неуверенно, опустив голову, ответил Валера.
— За сколько копеек ты вчера продал снарядик Герасимову Юре? — спросил Русаков и пристально посмотрел в глаза мальчику.
Мгновенно щеки мальчика вспыхнули ярким румянцем.
— Я не продавал ему снарядик.
— А я знаю, что продал. За 50 копеек. Вот ты уже и солгал. А говоришь, что не лгун…
Поднялся отец Валерия и снова сел…
— Где взял снарядик?
— Я не один брал, — буркнул Валерий. — В лесу за рекой этих снарядиков сколько хочешь…
— Много домой принес?
— Полную сумку.
— Где хранишь?
— На чердаке…
Валерий встал. Родители его сидели, словно онемевшие…
— Прошу вас, пройдемте со мной на чердак, — предложил Русаков отцу Валерия.
Мальчик взял свой карманный фонарик и полез на чердак по лестнице. Здесь в углу стояло ржавое ведро, накрытое фанерой. Ведро со снарядами оставили во дворе и вернулись в дом.
— Ты помнишь место, где лежат снаряды? — спросил следователь.
— Конечно, — уверенно заявил Валерий.
Пока дежурный милиционер составлял протокол приемки снарядов, Русаков позвонил начальнику горотдела милиции — проинформировал о серьезной обстановке в городе. Немедленно была создана оперативная группа по изъятию снарядов.
Вскоре майор Дайнеко, Русаков и семиклассник Валерий мчались на войсковой автомашине. За ними следовал вездеход с солдатами и минерами.
Проехав от города по большой дороге километров десять и миновав мост через реку, машины свернули на проселочную дорогу. Русаков подсчитывал расстояние по спидометру. Вот уже стрелка прибора показала восьмой километр пути по проселочной дороге.