Спускался я с помощью лифта: если меня и подстерегала угроза, то гораздо проще было организовать засаду на лестнице, где вряд ли кто рискнул бы – даже при самой яростной стрельбе – высунуть нос из квартиры. На первом этаже я огляделся: посторонних вокруг не было и никто не спешил вниз по ступенькам, что могло означать припозднившуюся погоню, с задержкой обнаружившую пропажу.
Потом я аккуратно выглянул на улицу: женщина с коляской вряд ли могла представлять угрозу, так же как и двое подростков, возившихся у соседнего подъезда с собакой; вблизи я никого больше не заметил, но в действительности это ничего не значило: «хвост» мог быть приставлен с чисто разведывательной целью, и притаиться где-нибудь в кустиках с биноклем в руках ему ничего не стоило.
Я решил проверить обстановку: уж слишком легкомысленно я вёл себя пока, и не исключалось, что мне просто везло, а масштабы суматохи – поднявшейся по моей вине – достаточны для вполне осознанных и серьёзных действий; я немного знал методику сыскной работы: и сегодня же решился выяснить, не нахожусь ли я на самом деле под «колпаком»: тогда вся работа теряла смысл и только ставила под удар чужих посторонних людей, масштабы же опасности для меня самого вырастали десятикратно.
Я понял, чем мне следует заняться: надо было попутешествовать по городу, меняя маршруты и направления движения, непременно с использованием транспорта: приставленный соглядатай рано или поздно обнаружил бы себя, и если бы даже он передвигался на машине, то уж в метро-то подобная экипировка не играла никакой роли. Сначала я решил опробовать автобус: по пути к дому У. я запомнил остановку, и не спеша двинулся в том направлении. Это не могло возбудить возможного шпика: я просто возвращался той же дорогой, по которой попал сюда, а расслабленная походка подтверждала спокойствие и усталость. Боковым зрением я изучал обстановку справа и слева: здесь уже было достаточно людно, и “хвост» вполне мог загримироваться под взрослого мужчину или даже женщину: сразу несколько человек шли за мной по улице, представляя невнятную потенциальную угрозу.
На автобусной остановке находилось человек восемь: и шпик мог оказаться и среди мирно ждавших местных жителей. Не спеша я водил взглядом по окрестным домам, анализируя ситуацию: ещё две женщины и мужчина задержались невдалеке, и уже в нетерпении я стал ждать автобус.
Здесь останавливался лишь один маршрут, и повода для задержки я не имел никакого; в подкативший полупустой «икарус» я забрался через заднюю дверь. Тут же я и встал: весь автобус находился под моим наблюдением, и интерес к моей персоне выявился бы значительно проще. Мы двигались по широкому проспекту: легковые машины догоняли и обгоняли нас, и в одной из них вполне могла находиться погоня, пока скрытая и неявная. Я решил достичь ближайшей станции метро: уж там бы машина потеряла очевидное преимущество. Аккуратно и осторожно я разглядывал салон, не задерживаясь слишком надолго ни на одном предмете: вроде бы никто не заглядывался в мою сторону, и пока я мог не беспокоиться.
Неожиданно я похолодел от испуга: опустив взгляд чуть ниже обычного, я заметил глаза: пристально и даже странно женщина – из вошедших со мной в автобус – глядела прямо на меня, открыто и беспардонно. Слишком уж явно она выдавала себя: из осторожности я отвлёкся от немой перестрелки, испытав сразу облегчение; здесь – скованная толпой – она не смогла бы ничего сделать. Спасение следовало искать в метро: я надеялся, что на остановке под прикрытием толкучки мне удастся ускользнуть от преследования.