Слезы застилали глаза, и от этого создавалось ощущение, что чужие светила ободряюще подмигивают мне из своего далека. Хотя на самом деле им было наплевать и на меня и на себя. Бездушные сгустки раскаленного газа! Вас может быть уже давно и нет на свете, а я все еще вижу ваше свечение, как привет из далекого прошлого. Где-то там, в бездонных просторах Вселенной, затерялось наше маленькое Солнышко. Суждено ли мне еще увидеть тебя? Потом я стала думать об Илье и гадать, что он сейчас делает: может, спит, прижавшись к другим детям, под прицелом лазерных пистолетов или все еще бредет ведомый коварными злодеями по бескрайнему цветочному полю. Но тут мои мысли стали путаться, и я сама не заметила, как заснула.
Спала плохо: инстинкт самосохранения все время подогревал мое чувство тревоги, и я без конца просыпалась и вглядывалась в инопланетную ночь, лишь едва подсвеченную чужими звездами. На счастье, все было спокойно - планетная живность, видимо, все еще присматривалась к моей персоне.
Едва только забрезжил рассвет, я, ежеминутно сверяясь с прибором, двинулась дальше. Силовое поле решила не выключать: все- таки так было спокойнее.
Долина вскоре сменилась лесом, сплошь состоящим из увитых красными лианами пальм. Пальмы были точь- в-точь такими же, как и те, что окружали место посадки моего звездолетика, только росли они чаще и стволы у них были толще и выше. Лианы, оплетающие их, напоминали жирных змей и несли на своих мясистых стеблях какой-то странный узор. Они, почему-то, внушали мне ужас.
Не выключая силового поля, лишь несколько уменьшив зону его действия, чтобы свободно проходить между стволами, я с замиранием сердца вступила под сень пальмовых деревьев. Я с удовольствием пошла бы другой дорогой, в обход этого странного леса, но другой дороги я, увы, не знала. Скорее всего, ее просто не было: пальмовый лес тянулся вдоль долины розового мха насколько хватало глаз.
Я шла по узкой тропинке, едва угадываемой между плотно стоящими
стволами, чувствуя как холодный пот струится по спине. Мертвая тишина окружала меня. Я не видела ни зверей, ни птиц, лишь теплый ветер с долины беззвучно шевелил огромные пальмовые листья где-то там в вышине.
Когда я уже достаточно далеко углубилась в чащу, мне вдруг показалось, что одна из лиан зашевелилась. Сочтя это обманом зрения, я открыла и закрыла глаза, протерла их и... едва не лишилась чувств.
Мне не показалось! Лиана действительно двигалась. Более того, двигалась не только она: толстые мясистые кольца, намотанные на стволы пальм или нависающие над головой, вдруг также ожили и пришли в движение. В глазах у меня потемнело, а сердце, сорвавшись с высоты, стремительно полетело, делясь на две трепещущие половинки, в район левой пятки, куда, как известно, оно всегда прячется от страха...
А потом, я увидела головы: много голов. Они напоминали земных крокодилов, только глаза у них были белые с красной вертикальной полосой вместо зрачка и из пасти, полной острых иглоподобных зубов, то выстреливал, то снова прятался длинный змеиный язык. Не помня себя от ужаса, с визгом и криком «Ой, мамочки!», я рванула вперед. Змеиные языки живых лиан тыкались в мое силовое поле и странная желто-зеленая жидкость, наверное, яд, стекала по моему невидимому пузырю. Спасибо нашим земным ученым: силовое поле, хотя и прогибалось, но держало многочисленные удары инопланетных монстров.
Зажмурившись, чтобы не видеть страшный оскал плотоядных лиан, я бежала и бежала вперед, пока, наконец, не налетела на скалу своим силовым полем. От мягкого удара опомнилась и открыла глаза. Лес остался далеко позади, а я стояла у подножия розовых гор. Видимо, страх придал сил, и я на одном дыхании покрыла довольно-таки большое расстояние. Желто-зеленый яд стекал с моего невидимого пузыря и розовый мох, что снова рос у подножия гор, сразу чернел и сжимался, едва на него попадала страшная жидкость. На счастье пошел дождь. Он был такой сильный и кратковременный, что я даже не успела ни испугаться, ни удивиться. Дождь смыл с пузыря всю гадость, и я уже не представляла опасности для мха, по которому ступала в поисках прохода в скале.
Но напрасно я ходила взад-вперед вдоль каменной стены. Прохода не было, а стрелка на приборчике упорно указывала вперед. Мне ничего не оставалось как, выключив силовое поле (оно мешало вплотную приблизиться к скале), начать карабкаться вверх.
Стена была почти отвесная, но с небольшими выступами, за которые я и стала цепляться дрожащими от страха руками. Я надеялась, лишь на чудо и на то, что если вдруг сорвусь с высоты, успею включить силовое поле до того, как достигну розовеющего внизу мха. Я ползла и ползла вверх, почти- что слившись со скалой, от холодной массы которой меня отделяла лишь тонкая материя блузки, замирая всякий раз, когда какой-нибудь камень вдруг предательски срывался из-под руки или ноги, и я была на волосок от смерти. Маленькие юркие ящерки, естественно, розового цвета, иногда высовывали из узких, как ниточки, расщелин свои любопытные мордочки, но, увидев пыхтящее потное существо, упрямо