Работаем мы в будущем мало: всего четыре часа в день ( так прописано в КЗОТе) поэтому к полудню я уже была дома и, ожидая возвращения сына из школы, стала готовить обед: иногда это приятно сделать самой. Только резать лук и чистить овощи я всегда поручаю Укунычу.
Когда электронные часы с кукушкой пробили половину второго, я начала беспокоиться: сын должен быть дома еще полчаса назад. Чувство тревоги в моей груди стало нарастать с каждой минутой. В два часа дня, я уже была готова мчаться в школу, чтобы узнать, где застрял Илья. Его видеофон, как всегда не отвечал: хитрый ребенок опять его заблокировал. "Наверное, с друзьями после школы играет в виртуальные игры."-подумала я, тщетно пытаясь успокоиться. Илья частенько задерживался после окончания занятий, но сегодня, как подсказывало мне материнское чутье, было что-то не так.
Монитор, висящий прямо над электроплазменной плитой, на которой я готовила, призывно замигал - поступил видеофонный звонок. «Алло!»- быстро сказала я, ожидая увидеть своего сына, но вместо его румяных щек на экране
возникло встревоженное лицо Илюшкиной учительницы Зинаиды Викентьевны. «Марфа Карповна, добрый день! - хорошо поставленным, приятным голосом заговорила она.- Я звоню, чтобы узнать, почему Ильи сегодня не было в школе? Уж не заболел ли?»
Лицо учительницы, кухня - все вдруг поплыло у меня перед глазами и я, выронив шумовку, чуть не упала на кухонный пол, имитирующий в это время альпийский лужок. Чуткий Укуныч, тут же подставил мне свое полированное с отверстиями для бокалов плечо, что, правда, было гораздо хуже, чем мягкое покрытие пола.
«Ой, что с Вами!»-испугалась Зинаида Викентьевна, видя как я, наверное, с совершенно безумным взглядом, потираю ушибленный бок. Но я уже совладала с собой: в подобных ситуациях главное сохранять спокойствие.
Узнав, что я самолично проводила Илью сегодня утром до школы, учительница постаралась успокоить меня: «Да Вы не переживайте так, Марфа Карповна! Ваш сын, наверняка, опять сидит с мальчишками в салоне виртуальных игр!»
Едва погас экран монитора, я тут же попыталась связаться с Ильей. Но напрасно я отчаянно выкрикивала имя моего сына. Монитор мелодичным голосом отвечал, что номер, к сожалению, заблокирован. Тут меня осенило, и я потребовала показать хотя бы местонахождения объекта, на что получила в высшей степени странный ответ: «Объект находится вне пределов Солнечной системы и обнаружить его местонахождение не удается.» «Спокойно, Марфа.- сказала я себя вслух, усиленно растирая виски.- Этого просто не может быть. Бред какой-то! Наверное, что-то случилось с видеофонным провайдером или барахлит монитор на кухне.» Но в гостиной, детской и даже в ванной комнате повторилось то же самое: мелодичный, приятный до тошноты голос бесстрастно выдавал: «Обьект находится вне пределов Солнечной системы! Вне пределов...»
2
В полицейском участке, куда я прилетела под утро вся зареванная, меня встретил толстый - претолстый инспектор, животу и щекам которого явно бы не помешала липоксация. «Наверняка, ест и пьет пиво без меры.»- брезгливо подумала я, излагая обстоятельства дела. Рядом с инспектором тоненько попискивал робот-информатор, который своим ракушкообразным радаром улавливал мою сбивчивую взволнованную речь и она, уже приглаженная и отредактированная, сразу же появлялась на столе-мониторе инспектора в виде слов, окрашенных в приятные глазу цвета. Даже не читая, полицейский стукнул по столу пухлой ладонью и вся информация по моему делу мигом сжалась до размеров чернильной кляксы и отправилась во Всеполицейскую базу данных. Теперь надо полагать, что все камеры мира будут отслеживать моего мальчика во всех обитаемых уголках Вселенной. «Не волнуйтесь, мамаша, найдем мы Вашего сына. И не таких искали! Сейчас разошлем его голографию по всем постам, и начнем расследование. Как что узнаем, немедленно Вам позвоним.»- подытожил инспектор, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
Уже уходя, я услышала, как он что-то громко зашептал сидевшему за соседнем столом коллеге. Я не разобрала всей фразы, только окончание, но и услышанного было достаточно, чтобы прийти в ужас: «...это уже восьмой пропавший ребенок.» Коллега только вздохнул в ответ и снова уткнулся в свой стол-монитор, изучая очередной протокол.
Вернувшись домой, я не нашла ничего лучше, как позвонить бывшему мужу: все-таки какой-никакой, а отец. Мой бывший встревожился не на шутку и сказал, что в случившемся только его вина (можно подумать, что от его признания мне стало легче!).