Огромные пальмы и водопады невиданной красоты, дивные птицы и звери, дворец, похожий на тюльпан на тонкой ножке - все это в мгновение ока пронеслось передо мной. Около дворца-тюльпана нежились существа всех цветов и форм. Меж ними с подносами, полными каких-то неизвестных мне, но очень аппетитных на вид яств, сновали слуги- осьминожки. Я поняла, что это и есть гарем Ооох-чмок-чиха. Кого здесь только не было: зеленотелые русалки с рыбьими хвостами, круглые как шар непонятные розовые существа, на принадлежность к женскому полу, которых указывали только цвет и дырочка посредине розового похожего на сахарную вату корпуса, паукообразные самочки, чьи лапки в это время брили, массировали и натирали какими-то благовониями и так далее и тому подобное....
«Ну, ты, Марфа, дожила! - подумала я, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. - Земной мужик со мной разводится, а инопланетянин в свой гарем зовет. Видимо на родной планете я уже никому не интересна!»
Встав с кресла, я, чтобы не показаться невежливой, тоже поклонилась осьминогам и произнесла ответную речь, в которой поблагодарила за оказанное доверие и высокую честь представлять в осьминожьем гареме земных женщин, но, к сожалению, в данным момент не могу принять этого в высшей степени заманчивого предложения, так как меня ждут неотложные дела. Когда слуга перевел мой ответ, то большой осьминог сразу посинел и перестал пускать пузыри изо рта, а тонкие губы его обиженно поджались: видимо, он был очень расстроен моим ответом. Но потом он совладал с собой и снова стал изумрудным и пузыри, выдуваемые из его чмокающего рта, так и запрыгали вокруг шишкоподобной головы. Слуга снова стал переводить: «Мой хозяин очень грусть, но уважать Ваш решение. Он все равно будет ждать: Вы очень ему подходить. Он просит Вас принять от него чмок-ох-вздохфон... простите, видеофон для связи. Вы всегда мочь, если пожелать принять его предложение и мы тут же прилетать за Вами. Ох-чмох!» С этими словами он всунул мне в руки тот самый серебристый приборчик. «Не принять - кровно обижать. Инструкция на ваш язык прилагаться, надо только нажать желтый кнопка. Чтобы вызвать нас просто нажать зеленый кнопка и мы
прилететь за Вами, где бы Вы не быть!» Осьминоги тут же откланялись и заспешили прочь, махая мне на прощание всеми не занятыми процессом движения щупальцами. Я тоже помахала им вслед и, спрятав приборчик в сумочку (с коварной мыслью выбросить его где-нибудь по дороге), снова отправилась на поиски сына.
4
Я уже была близка к отчаянью, когда вдруг в самом дальнем уголке космопорта один из роботов- уборщиков, перед монитором которого я почти на автомате развернула голографию моего сына, неожиданно прервал уборку и пропищал мне в ответ, что видел здесь вчера утром похожего мальчика. У робота, на мое счастье, даже сохранилась видеозапись. Уборщик тут же загудел, замигал лампочками, отматывая запись до нужного места, и, наконец, выдал на экран изображение. Вначале, передо мной появилась неубранная куча мусора около переполненной урны, смятая банка из-под «Космо-колы» и часть белого мраморного пола; потом изображение переместилась несколько вверх и в бок и я вдруг увидела маленький диванчик и выглядывающий из-за диванной спинки затылок моего сына, который я бы узнала среди тысяч других детских затылков. Некоторое время Илья сидел в одиночестве: смотрел, как отрываются от бетонки космические челноки (сквозь огромное окно напротив была хорошо видна взлетно-посадочная полоса).
Потом, к моему ребенку подсел какой-то странный мужик, затянутый в кожу с ног до головы. Кожаный что-то сказал и родной чуть примятый затылок сразу сменился курносым профилем. Девочки, я чуть было не разрыдалась, увидев моего дорогого сынулечку! Илья что-то ответил и снова повернулся ко мне затылком. Тут уж Кожаный затараторил без умолку, показывая руками куда-то за окно, за которым беззвучно и легко, словно подхватываемые ветром пушинки, уходили в небо звездолеты. Затем, он протянул Илье шоколадку и мой сын, которому я строго-настрого запрещала брать что-либо у чужих дядь и теть, ее взял! Более того, он сразу развернул шоколад и стал, как мне показалось, с жадностью есть. Можно подумать, что его дома не кормят и не дают карманных денег! Э-эх, Илья, Илья! Неужели, ты сам не можешь купить себе эту несчастную сладкую плитку. Зачем же у незнакомых-то брать! Позор на мою несчастную голову! Глядя, как ребенок уминает шоколад, Кожаный ухмыльнулся и воровато посмотрел в мою сторону, вернее в сторону уборщика, который в этот момент с едва слышным стрекотанием подкатывал к ним, убирая зал, и я смогла хорошенько рассмотреть злодея. Скажу сразу, гнуснее рожи я не видела: круглое, поросшее двухдневной щетиной лицо и золотая фикса (Боже мой, какая пошлость) на одном из передних зубов. Наверняка, какой-то маньяк или вроде того. Мои кулаки сжались в бессильной ярости. А Кожаный, тем временем, встал и, взяв моего мальчика за руку, повел куда-то прочь из кадра. Илюшка пошел за ним, как бычок на веревочке. Господи, ну разве можно быть таким инфантильным в его возрасте! Тут экранчик потух и уборщик виновато пропищал: «Прощу прощения, мадам, но это все. Мне надо убираться дальше.» Шурша щетками он покатился прочь, оставляя за собой мокрый блестящий след.