— Очень рискованно, — сказал Чэнь. — Лучше поискать лестницу.
Чжу Ирж кивнул.
— Согласен. Хотя жаль. Ноги начинают ныть.
Звук шагов сзади неожиданно стал громче. Кто-то выкрикивал команды на пронзительном и неразборчивом диалекте Императорского двора, который Чэнь понимал с трудом. Он огляделся вокруг. Спрятаться было негде. Демон прыгнул вперед и стал колотить по кнопкам лифта. После паузы, от которой уже останавливалось сердце, дверь открылась, и Чэнь с Чжу Иржем ввалились внутрь. После торопливого взгляда на панель управления стало ясно, что на этом лифте можно подняться на двадцать третий уровень. Чжу Ирж хлопнул по крайней кнопке, и кабина рванула вверх.
— А если они напустят чего-нибудь в шахту? — повернувшись к Чэню, прошептал демон. — Вы же врачеватель. У вас есть какая-нибудь защита от болезней?
— Ее недостаточно, — покачал головой Чэнь. — Но с какой стати им это делать? Они же не знают про нас, верно? И здесь нет никаких приборов наблюдения.
Он уже не первый раз призывал язвительное благословение на отсутствие сотрудничества и межведомственные разногласия, из-за которых программа модернизации Ада застопорилась и применяемые технологии остались на уровне советского блока двадцатого века, если не считать отдельных высокотехнологичных лабораторий. Вообще-то и Китай не так далеко ушел. Сравнения всегда пристрастны. Лифт, погромыхивая, шел вверх, и на пульте слабо вспыхивали кнопки, когда он проходил соответствующий этаж. Был момент, когда кабина, пошатнувшись, ненадолго остановилась, и Чэнь прижался к стенке, готовясь к возможной стычке, но механизм лишь зловеще заскрипел, и лифт последовал дальше. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он с лязгом остановился и двери открылись.
49
Увидев, кто перед ним, Цо в отчаянии задался вопросом: ну почему он когда-то считал себя значимой персоной? Что такое развернутые в другую сторону ноги по сравнению с таким великолепием, с таким величием? Надо сказать, высокопоставленная особа, судя по всему, действительно пребывала в продвинутой степени разложения, но это никак не приуменьшало ауру Императорского двора, витавшей над ней какими-то ощутимыми миазмами. Мелькнувшая в сознании Цо мысль «хватит ли у тебя духу» была тут же подавлена более консервативной частью его личности как непоправимо непочтительная. Достаточно впечатляющим было и одеяние этого демона: густая мантия из человеческих волос, мягкая и светлая, как рыльце кукурузного початка, она свисала поверх накидки из живой розовой плоти. Цо мог подсчитать каждый мельчайший капилляр и вену, которые извивались на этой накидке, как реки на карте.
— Тебе известно, кто я? — загремел голос, от которого задрожал воздух.
По сравнению с ним слова самого Цо прозвучали в его собственных ушах чуть слышно.
— Ваша светлость, я... прошу вас, не обвиняйте меня, недостойного, в невежестве, но...
— Значит, ты хочешь сказать, что не знаешь?
Цо только и смог, что слабо кивнуть. Вошедший плюнул себе под ноги, и это выглядело странно при всем великолепии одежды и величественной осанке. Плевок, бурля и корчась, исчез, и на его месте появилось нечто, похожее на клейкий черный стручок. Цо вытаращил на него глаза. Стручок раскололся на две половинки, оттуда выскочило продолговатое существо, похожее на двухвостого скорпиона, и забралось на ногу Цо. Тот с воплями сопротивлялся, но тщетно. Стражники крепко держали его за руки, и он был вынужден беспомощно стоять, в то время как это подобие скорпиона юркнуло ему под воротник и плотно обвилось вокруг горла. Он чувствовал легкое покалывание двойного жала под самой яремной веной.
— Ты действительно не имеешь представления, почему тебя доставили сюда, в Министерство эпидемий, да? — презрительно вопросила важная особа.
Мучительно чувствуя приставленное к горлу жало, Цо разразился многоречивой и страстной мольбой:
— При всем моем глубочайшем уважении, господин, не имею. Разве я не предоставлял важную помощь и поддержку Министерству эпидемий? Разве не моя компания снабжала ваше благородное учреждение нужным количеством человеческой крови высшего качества, самим двигателем жизни нескольких сотен молодых девушек, за очень короткий срок, следует отметить, и при максимуме издержек и трудностей, принимая во внимание, что в то время они были живы? Разве я не передал в ваши руки моего ненавистного зятя, протеже самой Гуаньинь, помешав, таким образом, попытке человеческих властей разрушить самые ценные и сложные планы Министерства? Разве я...
— Все это, — прервал его протяжный, как колокольный звон, голос высокопоставленной персоны, — сделано не более чем для твоей же осознанной личной выгоды и рассматривается лишь как отнюдь не достаточная расплата за смертельное оскорбление, нанесенное вашей семьей Императорскому двору. Разве твоя собственная сестра, несомненно, с твоего молчаливого согласия, не пыталась обмануть добропорядочного и достойного государственного служащего, который всего лишь желал сделать ее своей невестой, чтобы холить и лелеять ее вечно?
— Я не имею к этому никакого отношения! — вскричал Цо. — Она...
Однако безжалостный речитатив продолжался:
— И разве не при твоем пособничестве и одобрении она сбежала, когда твоя жалкая схема оказалась раскрыта, чтобы выйти замуж за человека — того самого протеже богини? Ты в курсе, как относится Императорский двор к смешанным бракам и к супружеским узам с Бессмертными? Если бы ты лучше присматривал за своими родственницами, мастер Цо, то не оказался бы в том жалком положении, в котором находишься сейчас. Неужели ты серьезно рассчитываешь на награду за то, что передал нам своего зятя, презренного Чэнь Вэя, — к тому же могу добавить, что выполнить это задание ты до конца не смог, исходя из того, что он до сих пор разгуливает на свободе.
На это Цо ответить было нечего. Важная особа отвратительно, по-лисьи, ухмыльнулась и добавила:
— Тем не менее, возможно, даже такое никчемное существо, как ты, не совсем бесполезно. В конце концов, в твоих жилах течет такая же часть оскверняющей человеческой крови, что и у твоей бесстыжей сестры, и из-за этого ты становишься возможным кандидатом для некоторых экспериментальных целей Министерства. Посмотрим, может быть, тебя еще удастся использовать. — Он взял со стола небольшой изящный колокольчик и позвонил.
В дальнем конце комнаты распахнулась дверь, словно кто-то с нетерпением ожидал вызова. И когда Цо увидел, кто вошел в эту дверь, он почувствовал, что кровь в его жилах, и человеческая, и демоническая, превратилась в ледяную воду.
50
Чжу Ирж и Чэнь отпрянули к стенкам лифта, но перед ними был еще один пустой вестибюль. Правда, значительно более пышно обставленный, чем тот, внизу. Стены закрыты толстыми желтоватыми, как сера, занавесями, а на полу лежал роскошный, похожий на мох, ковер. Чэнь с демоном осторожно вышли из лифта. — Ну и куда теперь? — спросил демон.
— Понятия не имею. Попробуем сюда. — Чэнь указал на один из длинных коридоров, которые вели из вестибюля.
Демон настороженно, как по следу, шел рядом, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в закрытые двери, ведущие в сторону от коридора. В воздухе пахло плесенью со странной примесью антисептика, а за всем этим чувствовался безошибочный запах болезни. Чэню увиденное казалось гибридом старомодной и мрачной гостиницы с больницей или моргом. Вскоре они вышли в приемную, выложенную плитками с облезлым лаком. За столом сидел служащий, который с мрачным видом что-то писал в гроссбухе и периодически приглаживал назад единственную прядь, оставшуюся на усеянном пятнами лысом черепе. Чжу Ирж и Чэнь украдкой скользнули за занавеси.