Военный совет Волховского фронта
Командующему фронтом
маршалу Мерецкову
Наградной лист
Представляется к ордену Ленина
1. Фамилия, имя, отчество: Костина Анна Семеновна.
2. Звание: партизанка.
3. Должность, часть: боец партизанского отряда.
4. Год рождения: 1924.
5. Национальность: русская.
6. Партийность: член ВЛКСМ.
7. Участие в гражданской войне, в последующих боевых действиях по защите СССР и в Отечественной войне: —
8. Имеет ли ранения и контузии в Отечественной войне: убита.
9. С какого времени в Красной армии: с ноября 1941 г.
10. Каким РВК призван: Маловишерским райкомом ВКП(б).
11. Чем раньше награжден: наград не имеет.
12. Постоянный домашний адрес представляемого к награждению и адрес его семьи: г, Малая Вишера, ул. Урицкого, дом 14.
Краткое и конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг:
По специальному заданию Костина А. С. десять раз нелегально переходила линию фронта в тыл противника. В результате этого были добыты ряд данных о противнике, представляющих оперативный интерес, которые были успешно использованы командованием частей фронта в боевых операциях.
27 февраля с. г., выполняя задание генерала Гусева, Костина была схвачена немцами, а затем зверски замучена. Труп ее, исколотый штыками, был обнаружен при наступлении частей генерала Гусева в районе деревни Каменка.
Костина, являясь преданной дочерью нашей Родины, заслуживает правительственной награды — ордена Ленина.
Зам. начальника
разведывательного отдела УНКВД ЛО
ст. лейтенант госбезопасности Хорсун.
26 апреля 1942 г.
— Мы знали о нашей Ане почти все, — рассказывает подполковник запаса Михаил Иванович Николаев. — Закончила школу номер два в Малой Вишере и в сороковом году поступила в Ленинграде в училище высоковольтных линий Ленэнерго. Весной сорок первого вернулась на каникулы в Малую Вишеру, к родителям, младшим сестре и брату. Здесь ее и настигла война. Она долго упрашивала военкомат и райком партии дать ей какое-нибудь ответственное поручение. Упросила. Аня стала разведчицей Асей. Ходила в тыл противника на Волховский и Ленинградский фронты… Мы до сих пор не знаем, как она попала в руки врага. Была ли в этом нелепая случайность, каких на войне не счесть, или ее кто-то выдал? Иначе — почему она была так зверски замучена? Ответы на эти вопросы отыскались через несколько лет после войны» когда стали известны некоторые обстоятельства, которые нас насторожили.
А было так. Мы организовали группу переводчиков, свободно владеющих немецким языком. Они прошли специальную подготовку по чтению трофейных немецких документов. Надо сказать, что таких в Ленинграде оказалось немало, и все они, захваченные в разных местах, откуда гитлеровцы в спешке бежали в январе — феврале сорок четвертого, попали в разные государственные архивы. Мы искали во всех. Нашим переводчикам пришлось перечитать горы бумаг, не представлявших для нас никакого интереса. Искали хотя бы упоминания о наших, советских людях, и все такие документы отбирали для дальнейшего изучения: узнавали, кто они, эти люди, где они были и что с ними стало. В Ленинградском архиве Октябрьской революции и социалистического строительства была обнаружена большая пачка трофейных документов из Гатчины. Гитлеровцы так спешили удрать, что не успели не то что вывезти, а хотя бы поджечь секретные бумаги.
Вот так, много лет спустя, мы снова встретились с нашей Аней. Мы узнали все о ее последних днях и часах.
К агенту Анне Костиной был подсажен провокатор. Ему удалось выпытать имена ее сообщников, которых необходимо срочно арестовать. Агент Костина назвала следующих лиц, у которых, со ссылками на нее, можно просить помощи:
1) на аэродроме в Волосове в двухэтажном доме живут Валя и Вера Курсины;
2) в Любани, на улице 1-го Мая, проживают Соня и Нина Романовы;
3) в Тосно, на улице Коммунаров (или Коммунистической), 46, Шура Павлова.
Необходимо обезвредить названных лиц.
Штурмбанфюрер СС Редер.
14 марта 1942 г.
— Прочтя этот документ и зная нашу Анюту, я могу представить, как все происходило, — продолжает Николаев.
Аня долго молчала, не признаваясь ни в чем. Да и в чем признаваться? Что ходит в прифронтовой полосе? Так семью ищет. Пожалуйста, может, и уйти… Но гестаповцы не легковерны. Ее продолжают допрашивать, угрожать, а однажды в чулан, где заперта Аня, бросают еще одну женщину, тоже по-крестьянски одетую. Та, наверное, сразу пустилась в слезы, умоляя помочь ей — хоть словом, хоть советом, рассказала свою «историю» — как и за что взяли. Это придумать нетрудно. Гораздо труднее было разгадать, что это спектакль. Аня как-то догадалась. Наверное, по ее виду: известно, что фашисты хорошо кормили своих агентов, и эта женщина должна была отличаться от наших голодавших крестьян. Но не только внешний вид заставил Аню насторожиться. Видно, почувствовала фальшь, — ведь сама Аня ни за что не пустилась бы в откровения с первых минут. А эта? Наверное, Аня догадалась, в чем дело, но виду не подала, назвала несколько человек, к которым можно обратиться за помощью, сославшись на Аню… если, конечно, «соседку» выпустят раньше.