Чем они заплатили ей за это — тоже хорошо известно.
Но даже тогда, когда ВЧК стала не только щитом, но и мечом революции, главным и основным в работе чекистов Дзержинский считал не наказание за преступления, а предупреждение преступлений. Он неоднократно и по разным поводам высказывался на этот счет, но вот один из многих принципиальных, основополагающих документов, принадлежащих Феликсу Эдмундовичу:
«Чрезвычайные комиссии обязаны предупреждать всякое преступление, которое представляет опасность для Советской власти».
Сказано это в разгар ожесточенной классовой борьбы, в пик ее, ибо ВЧК существовала именно в пик борьбы за саму будущность Советского государства. Когда пик прошел, она была реорганизована, претерпела функциональные изменения и даже стала называться по-другому — ГПУ, а потом ОГПУ.
Тем ценнее и дороже эти слова для нас сегодня! И, вспоминая их, нельзя не обратиться к другим словам — из письма Дзержинского старшей сестре, Альдоне Эдмундовне, в апреле 1919 года:
«Одну правду я могу сказать тебе — я остался таким же, каким и был, хотя для многих нет имени страшнее моего… И сегодня помимо идеи — помимо стремления к справедливости — ничто не определяет моих действий».