В руке у нее было небольшое детское одеяльце. Она развернула его и привычным жестом стряхнула. Стряхнула и уронила — одеяльце распласталось на траве рядом с придорожным столбиком. Женщина нагнулась, чтобы исправить свою неловкость, но ей помешали. Неожиданно словно из-под земли рядом с нею очутились двое мужчин. Женщина испуганно прижала к себе поднятое одеяльце, затем попыталась отбросить его. Но силы, как говорится, были неравные, хотя сопротивление, оказанное ею, было не по-женски решительным и ожесточенным.
А в это мгновение из машины не без труда извлекался мужчина, сидевший за рулем. Он доставил хлопот больше. Но ему не удалось включить скорость и тронуться с места. Прекратив сопротивление, мужчина затих.
«Происшествие» у сорокового километра на Приморском шоссе заняло меньше минуты. Через сорок секунд после того, как женщина обронила одеяльце, о случившемся здесь напоминала лишь пустая «Хонда» у обочины. Фигура инспектора ГАИ, маячившая у машины, не располагала к любопытству проезжавших мимо. А в сторону Ленинграда вслед за машиной с синей мигалкой шли четыре одинаковые «Волги». Со скоростью чуть больше дозволенной они прошли в это солнечное сентябрьское утро по Приморскому шоссе, пересекли Неву и, не ожидая перед воротами, въехали во двор Управления КГБ.
Задержанных на Приморском шоссе ввели в кабинет Красина Романа Семеновича — опытного контрразведчика, руководившего операцией «Румб». Они сели по разным сторонам длинного стола, напряженно замкнутые, не обращая внимания друг на друга, словно чужие, не знакомые между собой люди. Чуть поодаль от них на столе холмиком возвышалось скомканное детское одеяльце, с которым вышла женщина из машины на сороковом километре. Роман Семенович нарушил воцарившееся в кабинете молчание.
— Вы находитесь в Управлении Комитета государственной безопасности, — обратился он к задержанным. — Назовите себя.
— Я иностранный дипломат.
— Дипломат?
— Да. Я вице-консул США Аугустенборг, а это моя жена.
— С каких это пор вице-консулы стали заниматься такой работой? Вы пойманы на тайнике при попытке изъять контейнер со шпионскими материалами.
— Я не имею к этому никакого отношения…
— Как вас понимать, господин Аугустенборг? Вы не отвечаете за свою жену?
— Нет, я отвечаю за свою жену.
— Вот это уже лучше, по-мужски. А то на шоссе вы попытались бросить ее одну…
— Я требую встречи с моим консулом.
— Вы встретитесь с ним, господин Аугустенборг, Свяжитесь, — обратился Красин к одному из сотрудников Управления, — с представителем МИД и консульством США.
Красин подошел к столу, на котором лежало детское одеяльце.
— Давайте посмотрим, что нам привезли с Приморского шоссе супруги Аугустенборг. Прошу понятых подойти поближе.
Двое сотрудников развернули и подняли скомканное одеяльце. На столе остался лежать небольшой предмет, обернутый пропитанной мазутом тряпкой, какие часто бросают на обочины водители автомашин.
— Все правильно, хотя и не ново, — проговорил Красин, — такое в руки без особой на то нужды никто не возьмет. А вам придется, товарищи… Разверните.
В грязный лоскут была завернута небольшая круглая и плоская банка из белого металла. Из нее извлекли плотно сжатые листы бумаги.
— Чистые листы, Роман Семенович, — доложил офицер, вскрывавший контейнер.
— Чистые?! Чистых листов в столь грязной упаковке не бывает. Покажите их товарищам в лаборатории.
Заметив, что сотрудник, вскрывавший контейнер, безуспешно вытирает платком руки, Красин обронил:
— Без одеколона не обойтись. Кстати, помогите даме привести себя в порядок.
Рукав кофточки г-жи Аугустенборг был в жирных пятнах… Вскоре из лаборатории доставили «чистые листы». Теперь это были четкие копии машинописных документов. Все они начинались строчкой «Совершенно секретно». На письменном столе Красина появились и еще чуть влажные фотографии, запечатлевшие эпизоды происшествия у сорокового километра на Приморском шоссе.
Они приехали вместе — заместитель представителя МИД в Ленинграде, генеральный консул США и его заместитель.
— Вынуждены были вас побеспокоить, господин генеральный консул. Этот человек, — Красин указал на угрюмо сидевшего у стола Аугустенборга, — называет себя сотрудником вашего консульства.