— Психолог, — вздохнул инспектор. — А что, птица хоть красивая — та, что сидела на пальме?
— Птица? Нет там никаких других птиц, кроме чаек. Откуда им взяться?
Воздушный шарик
— Я очень не люблю такие дела, — морщась, сказал инспектор Хутиэли. — Все это может оказаться обычной уголовщиной, но сначала непременно возникают мысли о преступлении на националистической почве.
— О чем вы, инспектор? — спросил сержант Беркович, поднимая голову от клавиатуры компьютера. Он уже третий час пытался составить докладную записку по поводу вчерашней демонстрации. Демонстрации, кто бы их ни организовывал, нравились Берковичу еще меньше, чем инспектору Хутиэли — преступления на почве национализма.
— Ты не знаешь? — удивился Хутиэли. — Ты не читал утреннюю сводку?
— Нет, — сдержанно отозвался Беркович. — Я с утра пишу эту проклятую докладную…
— А, — оживился инспектор, — ты же вчера был на демонстрации! Первый раз?
— В качестве полицейского следователя — первый, — кивнул Беркович. — Гнусное это занятие: разбирать, кто прав, а кто виноват, в ситуации, когда ни правых, ни виноватых не могло быть по определению. Шаломахшавники демонстрировали против политики правительства перед зданием генерального штаба. Полицейские сначала наблюдали, не вмешиваясь, потом поступил приказ — разогнать. В потасовке пятеро раненых: двое полицейских и три демонстранта. Проблема — кто начал первым?
— Тоже мне проблема, — проворчал Хутиэли. — Первыми всегда начинают левые, а полицейские вынуждены обороняться.
— Да? — с сомнением произнес Беркович. — А если бы это была демонстрация правых?
— Тогда, — пожал плечами инспектор, — первыми начали бы правые, что за вопрос.
— Гм… — промычал сержант. — Полиция, как всегда, только обороняется.
— Именно, — буркнул Хутиэли. — Так и пиши, и не забивай этим голову. Тут дело более серьезное.
— Какое? — заинтересованно сказал Беркович.
— Похищение в Петах-Тикве. Судя по всему, палестинец по имени Махмуд Тарауи похитил восьмилетнюю девочку Ализу Шохин.
— Вы говорили о националистических мотивах только потому, что похититель — араб, а похищенная — еврейка?
— Конечно, — кивнул инспектор. — Других причин для похищения я просто не вижу.
— Поиски начаты?
— О чем ты, сержант? Поиски ведутся со вчерашнего вечера, когда стало известно о том, что девочка исчезла. Пока — никаких результатов. Кстати, этот араб домой вчера не вернулся, как и следовало ожидать.
— Где он живет?
— В Калькилии, это совсем рядом с районом вилл в Петах-Тикве. Хочешь подробности?
— Конечно! — воскликнул Беркович и отодвинулся подальше от компьютера.
— Этот Тарауи хорошо знаком всем жителям района, — начал Хутиэли. — Он уже лет десять занимается уличной продажей всякой мелочи. Игрушки, сладости, воздушные шары… У него тележка, он приезжает по утрам из Калькилии на своем старом «Форд-транзите», выгружает из машины тележку и таскает ее по улицам до позднего вечера.
— У него есть разрешение? — спросил Беркович.
— Естественно, у него лицензия, кто бы иначе впустил его в пределы зеленой черты? Между прочим, я сам видел этого Тарауи не далее, как месяц назад. Помнишь убийство кондитера в Петах-Тикве? Я ждал на улице, когда выйдет эксперт, а палестинец на противоположной стороне торговал всякой мелочью, и около него толпились дети. Я еще обратил внимание на то, как он ловко организовал очередь — никто из детей и не думал пролезть вперед, все было чинно и спокойно. Тарауи раздувал щеки, надувая шары, и это почему-то веселило детей — они хохотали до упаду… На меня палестинец произвел впечатление мирного человека, я был поражен вчера, когда узнал о похищении, — заключил инспектор.
— А зачем ему это было нужно? — недоуменно спросил Беркович. — Он же немолодой человек, верно?
— Пятьдесят два года, — сообщил инспектор.
— И у него семья?
— Жена, пятеро детей, одиннадцать внуков. Да, ты прав, до сих пор теракты и похищения совершали люди молодые, холостые, которым нечего терять… Все верно, но ведь и против фактов не пойдешь. Зачем-то ему понадобилось похитить девочку.
— Выкуп?
— Да, это не исключено, хотя, кстати говоря, среди ребят, покупавших у Тарауи сладости, шары и воздушную кукурузу, были дети куда более богатых родителей, чем Шохин.
— Он мог и не знать…
— Знал прекрасно, он не первый год торгует в этом районе, знаком со всеми. Кстати, отзываются от Тарауи очень хорошо, никто не хочет поверить, что этот человек способен похитить ребенка.