Рэмпол был так взбешен, что его состояние граничило с абсурдом.
– Вы сомневаетесь в моей порядочности? – переспросил он.
– Успокойтесь, – произнес доктор Фелл.
– Пойдемте, мисс Старберт, – сказал адвокат.
Они видели, как он уходил прочь, поправляя манжеты, а белки его глаз все так же поблескивали. На прощание Рэмпол сжал руку девушки, а затем Дороти удалилась с адвокатом.
– Так, так, – произнес доктор после короткой паузы. – Не стоит ругаться, он просто очень ревностно относится к своему положению семейного советника. А я вот слишком обеспокоен, чтобы ссориться. У меня есть теория… хотя… я даже не знаю. Возможно, все и не так. Все не так… Идемте лучше обедать.
И, невнятно бормоча, он пошел по тропинке. Что-то громко звучало у Рэмпола в сердце, а темнота казалась полной призраков. Через мгновение перед ним возник образ девушки с вьющимися волосами. Ее лицо было угрюмым и тоскливым. Видение напоминало скорее карикатурный персонаж. Вдруг призрак вздохнул и так же неожиданно исчез. Непременно нужно, чтобы с ней все было в порядке. Надо быть бдительным, чтобы защитить ее. Опасность может представлять ее брат…
Их шаги шуршали по траве, а насекомые роились над ними. Где-то вдали грохотал гром.
Глава 5
Было жарко. Тошнотворный, горячий, словно из печки, воздух опускался на деревья, а затем его сменял новый порыв обжигающего ветра.
Они пообедали при свечах в маленькой комнате, обитой дубом, украшенной оловянными блюдами на стенах. Воздух в комнате был таким же теплым, как принесенный обед, а вино казалось еще более горячим; лицо доктора Фелла, словно барометр, все краснело по мере того, как он наполнял и осушал бокал. За столом царила молчаливая атмосфера. Даже миссис Фелл сидела тихо. Она пыталась ухаживать за гостями, но на ее усилия никто не обращал внимания.
Никого не задержали на кофе с сигарами, что было против обыкновения гостеприимного доктора. После обеда Рэмпол поднялся в свою комнату. Он зажег лампу и решил переодеться. Выбор пал на удобную футболку и туфли для тенниса. Его маленькая комната располагалась под самой крышей, одно окно выходило прямо на тюрьму и Ведьмино Логово. Дохлые жучки усеяли окно, а те, что были живы, роились вокруг лампы.
Хотелось найти какое-то занятие. Он переоделся и несколько раз беспокойно прошелся по комнате. Здесь воняло еще отвратительнее: все источало запах старого дерева, словно на чердаке, разноцветные обои или клей тоже издавали удушающее зловоние, плюс к этому еще и старая керосиновая лампа… Прислонившись к стеклу, он выглянул на улицу. Луна сияла нездоровым желтоватым блеском. Было около десяти. Чертова неопределенность! Часы на ночном столике у кровати продолжали тикать с раздражающим безразличием. Календарь в нижней части часов показывал на обведенное красным 12 июля. Он попытался вспомнить, что он делал в этот день, но не смог, почувствовал дуновение ветра и услышал шелест деревьев. Было жарко. Рэмпол истекал по́том и чувствовал головокружение. Было очень жарко… Он погасил лампу.
Захватив трубку и непромокаемый чехол, он спустился вниз.
Кресло-качалка мерно поскрипывало в гостиной, миссис Фелл что-то читала или рассматривала большие картинки. Рэмпол вышел на лужайку. Доктор вынес к дому два плетеных кресла и уже наблюдал за тюрьмой, где было очень темно и прохладно. Поблескивая красным огоньком, трубка доктора покачивалась. Рэмпол взял холодный бокал и сел рядом.
– Пока все спокойно, – сказал Фелл, – но подождем.
Далеко на западе еще слышались раскаты грома, который, словно шар для боулинга, катился по аллеям, но так и не сбил ни одной кегли. Рэмпол сделал большой глоток холодного пива. Так лучше! Луна находилась еще далеко от наивысшей точки, но ближайшие луга уже были залиты ее молочным светом, который теперь расползался и по стенам.
– Какое из этих окон находится в комнате надзирателя? – спросил он низким голосом.
Доктор указал на него трубкой:
– Вон то единственное большое окно. Отсюда по прямой линии. Вам видно? Рядом с ним маленькая железная дверь, которая ведет на каменный балкон. Обычно оттуда надзиратель смотрел за происходящим.
Рэмпол кивнул. Плющ полностью покрывал всю стену до подножия холма. В молочном свете луны отчетливо виднелись даже маленькие завитки плюща, сползающего с окна. Намного ниже балкона находилась еще одна железная дверь. Под ней начинался известняковый холм, ведущий прямо к елям у Ведьминого Логова.