В этот момент вернулся Бадж, неся с собой сумку, в которой были вещи для стирки.
– Всё здесь, сэр, – объявил он. – За исключением нижнего белья. Из карманов ничего не вынимали.
– Спасибо. Останьтесь здесь, Бадж, я должен задать вам несколько вопросов.
Доктор Фелл и Рэмпол подошли посмотреть, когда сэр Бенджамин поставил сумку в центре стола и начал доставать оттуда вещи. Серая куртка была жесткой от грязи, ее подкладка выглядела потертой и разорванной, отсутствовали несколько пуговиц.
– Вот, – пробормотал констебль, роясь в карманах, – портсигар. Красивый, надо отметить. Полный… похоже, что это американские сигареты. Да. «Лаки страйк». Коробка спичек. Фляга с бренди. Трети жидкости нет. Больше ничего.
Он порылся вновь.
– Старая рубашка, в карманах ничего нет. Носки. Вот брюки, тоже старенькие. Он знал, что это будет пыльная работенка – шататься по тюрьме. Вот кошелек в набедренном кармане. – Сэр Бенджамин остановился. – Надо посмотреть во внутренних. Хм. Десять шиллингов, два фунта и еще пять фунтов. Письма. Все присланы из Америки. Вот штамп американской почты: «Мартин Старберт, эсквайр, 470 Вест, 24-я улица, Нью-Йорк». Скажите, вы не думаете, что это его американские враги могли прибыть сюда за ним?
– Сомневаюсь, – сказал доктор Фелл. – Но вы должны еще разобраться с этими письмами.
– Какая-то записная книжка с разными значками. A&S, 25, Good Roysterers, 10, Roaring Caravans, 3, Oedipus Rises, Bloomingdales, 25. Что это такое?
– Может быть, торговые заказы, – предположил Рэмпол. – Он говорил мне, что связан с издательским бизнесом. Что-нибудь еще?
– Много карточек. «Фридом Клаб», 65 Вест, 51-я улица. Еще дюжина клубов. «Валгалла Кордиал Клаб», доставка, 342 Бликер.
– Все правильно, – сказал Рэмпол. – Я понял.
– Мы закончили с карманами и кошельком. Погодите! О Юпитер! Здесь его часы в кармашке. Они идут. Он сам не смог выжить, а часы…
– Дайте-ка мне взглянуть, – вдруг прервал его доктор Фелл.
Он взял тонкие золотые часы, которые гулко тикали в тихой комнате.
– В детективах, – добавил он, – часы очень часто разбиваются и вводят в заблуждение следователей: те отталкиваются от времени, которое они показывают, тогда как убийца предусмотрительно переводит стрелки. В жизни все может быть иначе.
– Я понял вас, – ответил констебль. – Что вас так заинтересовало? В нашем случае время смерти не так важно.
– О нет, конечно, важно! – сказал доктор Фелл. – Гораздо более важно, чем вам кажется. Сейчас часы показывают десять двадцать пять.
Он поднял глаза на часы над камином.
– Эти часы показывают такое же время, вплоть до секунд. Бадж, вы не скажете, правильно ли идут часы?
Бадж затряс головой:
– Да, сэр. Они идут правильно. Это совершенно точно, сэр.
Доктор помялся, уставившись на дворецкого, а затем положил часы.
– Вы выглядите очень уверенным, – сказал он. – Почему вы в этом так убеждены?
– Потому как одна странная вещь приключилась прошлой ночью, сэр. Старые фамильные часы в холле спешили на десять минут. Я… обнаружил это, когда сверял их со временем на других часах. Затем я обошел весь дом, чтобы сверить время. Обычно мы сверяем все остальные часы по фамильным, сэр, и я был удивлен…
– Вы сверяли? – спросил Фелл. – Вы проверили и все остальные часы?
– Да, сэр, – ответил Бадж, слегка испугавшись.
– Было ли с ними все в порядке?
– В этом, сэр, и заключается странность. Да, они шли точно. Все, за исключением фамильных. Я не мог даже представить, сэр, что они могут идти неточно. Кто-то их перевел. В суматохе у меня не было время все выяснить…
– Что это может значить? – начал шеф полиции. – Если верить вашим словам, молодой Старберт вошел в комнату надзирателя ровно в одиннадцать, его часы идут правильно, значит, здесь не может быть ошибки.
– Да, – сказал доктор Фелл. – Да. А вот кто перевел часы – это вопрос. Еще один вопрос. Бадж, есть ли часы в комнате Мартина?
– Да. Большие часы на стене.
Доктор Фелл кивнул несколько раз, словно вел диалог сам с собой. Затем он подошел к креслу и опустился в него со скрипом.
– Продолжайте, дружище. Вам, наверное, кажется, что я задаю слишком много дурацких вопросов, но я обязан это делать и буду опрашивать всех свидетелей. Потерпите? Но Бадж! Когда сэр Бенджамин закончит с вами общаться, я хочу, чтобы вы докопались до истины, кто же перевел злосчастные часы в холле. Это очень важно.