— Не могу понять, — сказал старый Тангстон, — то ли этот парень гений, то ли он сбежал из психушки.
Ни Харбиджер, ни Бьянка не ответили. Очевидно, они тоже этого не знали.
Спустя долгие двадцать минут они услышали звук подъезжающего автомобиля и, подбежав к входной двери, увидели Эллери, идущего по дорожке.
Он держал в руке книгу в красном переплете и улыбался. Кто-то из них заметил, что это была сочувственная улыбка.
— Вы… — начала Бланка.
— …нашли… — подхватил Тангстон.
— …книгу! — крикнул Харбиджер. — В ней есть рукопись Линкольна?
— Да, — ответил Эллери. — Давайте войдем в дом, где мы сможем оплакивать неудачу в достойном уединении.
— Потому что, — обратился Эллери к Бьянке и двум дрожащим коллекционерам, сидящим по другую сторону стола, — у меня скверные новости. Полагаю, мистер Тангстон, вы никогда не видели книгу ди Кампо. Взгляните на подпись на форзаце.
Когти пантеры схватили книгу. Наверху форзаца виднелась подпись выцветшими чернилами: «Эдгар Аллан По». Когти разжались, и старый Тангстон вскинул голову.
— Ди Кампо не разу не упоминал, что это полный автограф — он говорил о нем просто как о «подписи По». Эдгар Аллан По… Не знаю ни единого случая, после пребывания По в Уэст-Пойнте,[69] когда он полностью указывал в автографе свое среднее имя! А подписать этот сборник 1845 года он мог, самое раннее, сразу же после выхода из печати — то есть осенью 1844 года. В 1844 году По сокращал среднее имя, подписываясь «Эдгар А. По». Это подделка!
— Боже мой! — пробормотала Бьянка, бледная, как Ленора в стихотворении По. — Это правда, мистер Квин?
— Боюсь, что да, — печально ответил Эллери. — Я подозревал это с того момента, когда вы сказали мне, что в подписи По на форзаце есть имя «Аллан». А если подпись По — подделка, то и книга едва ли могла принадлежать ему.
— И подпись Линкольна под автографом По, мистер Квин! — простонал Харбиджер. — Ди Кампо никогда не говорил мне, что автограф полный — «Авраам Линкольн». За исключением официальных документов, Линкольн всегда подписывался «А. Линкольн». Не говорите мне, что его автограф тоже подделка!
Эллери старался не смотреть на бедную Бьянку.
— Я тоже был удивлен, мистер Харбиджер, когда мисс ди Кампо упомянула об имени «Авраам» в автографе, и соответственным образом экипировался для проверки… — Эллери постучал по пачке документов, которую он достал из портфеля. — Это факсимиле подписей Линкольна на наиболее часто воспроизводимых исторических документах. Я намерен скалькировать подпись Линкольна на форзаце книги… — он так и сделал, — и наложить кальку на аутентичные подписи Линкольна в различных документах.
Эллери быстро начал работать и после третьей попытки поднял голову.
— Смотрите! Калька предполагаемой подписи Линкольна на форзаце совпадает до мельчайших деталей с аутентичной подписью на Декларации об отмене рабства. Никто не в состоянии дважды подписаться абсолютно одинаково — этот факт подводил многих фальсификаторов. Всегда есть какие-то отклонения. Если две подписи идентичны, значит, одна из них скалькирована с другой. Следовательно, подпись «Авраам Линкольн» на форзаце книги может быть также отвергнута как подделка. Это калька подписи на Декларации об отмене рабства. Книга не только не принадлежала По — она никогда не была подписана и, вероятно, никогда не принадлежала Линкольну. Приобретя ее, Бьянка, ваш отец был одурачен.
— Бедный папа, — тихо произнесла Бьянка ди Кампо, больше ничем не обнаруживая своего отчаяния.
Харбиджер корпел над старым конвертом, внутреннюю сторону которого занимала рукопись президента-мученика.
— По крайней мере, у нас есть это, — пробормотал он.
— Вы так думаете? — мягко осведомился Эллери. — Переверните бумагу.
Харбиджер нахмурился:
— Хотите лишить меня и этого?
— Переверните, — повторил Эллери. Коллекционер нехотя повиновался. — Что вы видите?
— Аутентичный конверт того периода! С двумя аутентичными марками Линкольна!
— Вот именно. А Соединенные Штаты никогда не выпускали марки с изображениями живых американцев — чтобы попасть на них, сначала нужно было умереть. Самая ранняя марка США с портретом Линкольна появилась в продаже 15 апреля 1866 года — спустя год после его смерти. Таким образом, живой Линкольн едва ли мог держать в руках конверт с этими марками. Документ также поддельный. Очень сожалею, Бьянка.
Дочь Лоренцо ди Кампо нашла в себе силы улыбнуться.
— Non importa, signor.[70]
Эллери был готов заплакать от жалости к ней. Что касается двух коллекционеров, то Харбиджер пребывал в состоянии шока, но старый Тангстон осведомился скрипучим голосом:
— Где же, черт возьми, ди Кампо прятал книгу, Квин? И как вы это выяснили?
— Ах вот оно что. — Эллери хотелось, чтобы старики ушли, позволив ему утешить восхитительное создание. — Я был уверен, что ди Кампо интерпретировал то, что, как мы теперь знаем, является ключом фальсификатора, а не Линкольна, как перевернутое «30d», приблизительно выглядевшее как «Poe». Но вариант «тайник для книги в По» не привел никуда.
Если эти три буквы не означают «Poe», подумал я, что еще они могут означать? Затем я вспомнил кое-что о письме, которое вы прислали мне, Бьянка. Вы использовали один из конвертов отца, на клапане которого был отпечатан адрес: «Post Office Box 69, Southern District, Eulalia, N.Y.». Если в Юлалии есть южный почтовый округ, разумно предположить наличие почтовых округов и в других сторонах света. Например, Восточный округ. Post Office Eastern[71] — P.O.East. P.O.E.
— Poe! — воскликнула Бьянка.
— Отвечаю на ваш вопрос, мистер Тангстон. Я позвонил на центральный почтамт, получил сведения о существовании и местонахождении Восточного почтового отделения, нашел в футляре для ключей мистера ди Кампо ключ от почтового ящика, отыскал ящик, который ди Кампо специально абонировал на почте с этой целью, отпер его и обнаружил книгу. — Эллери с надеждой добавил: — И это все.
— И это все, — повторила Бьянка, когда Эллери вернулся, проводив двух коллекционеров. — Я не собираюсь плакать над пролитым молоком, мистер Квин. Постараюсь как-нибудь выправить дела отца. Я очень рада, что он не дожил до того, чтобы услышать, как подписи и документ публично объявят подделками, что непременно бы произошло, если бы их подвергли экспертизе.
— Думаю, Бьянка, вы найдете в бутылке немного молока.
— Прошу прощения?
Эллери постучал по псевдолинкольновскому конверту.
— Вы не слишком хорошо описали мне его. Все, что вы сказали, — это что на нем были две гашеные марки с изображением Линкольна.
— Так и есть.
— Вижу, вы зря потратили ваше детство. Хотя девочки не коллекционируют марки, не так ли? Если вы посмотрите внимательно на эти «две гашеные марки с изображением Линкольна», то увидите кое-что еще. Во-первых, это не отдельные марки, а вертикальная пара — одна марка соединена с другой горизонтальными сторонами. Теперь взгляните на верхнюю марку.
Средиземноморские глаза расширились.
— Она перевернута!
— Да, — кивнул Эллери, — и более того, хотя на марках имеются зубцы с трех внешних сторон, зубцы отсутствуют на той стороне, где они соединены друг с другом.
Наш неизвестный фальсификатор, отыскав официальный конверт Белого дома того периода, который подходил для подделки рукописи Линкольна, не заметил того, что филателисты назвали бы двойной типографской ошибкой: пара черных пятнадцатицентовых марок с портретом Линкольна не имеет зубцов между ними, а изображение на одной из марок перевернуто. О других подобных экземплярах этого выпуска неизвестно. Таким образом, Бьянка, вы владелица, вероятного, редчайшего образца филателии Соединенных Штатов и, безусловно, очень ценного!
Как правило, люди неблагодарны и редко помнят благодеяния.
Но Бьянка ди Кампо была счастливым исключением.