— При чем тут Глафира? — возмутился Зиновий. — Пафнутия я сам воспитал человеком слова! Ваши Погуляй-Залесские в подметки не годятся!
— Да не в этом дело, — перебил его Александр. — Ты уж реши что-нибудь, а возмущаться потом будешь.
— Решу, не беспокойтесь, и уж как-нибудь без ваших советов! Сказано — не ваше это дело, и не лезьте! Молоды вы еще советы мне давать! И вообще, если меня уже за короля здесь не считают, заседайте без меня! Больно надо от сопляков оскорбления выслушивать!
Зиновий резко встал, отодвинув пинком кресло, и всерьез вознамерился покинуть зал, но дорогу ему преградил Александр, вскочивший почти одновременно с ним.
— Это кого ты обозвал сопляком? — возмутился король Эгины, привыкший к тому, что он в Совете самый младший — ему только этой зимой исполнилось двадцать три. О том, что теперь младшим является хинский император, Александр постоянно забывал.
— Меня, — невозмутимо вставил Шеллар, любуясь кольцами дыма. — Оставь его, Александр. Пришибешь еще ненароком, а на Пафнутия свалят. Пусть идет, если хочет. Наши придворные маги в зале, они сами организуют переезд Пафнутия.
— Пафнутий никуда не поедет, — жестко бросил Зиновий. — Пока я с ним не поговорю. Наедине.
— Боюсь, что после вашего разговора он вообще никуда не поедет, — криво усмехнулся Элвис.
— А мы завтра узнаем, что во время этого разговора он якобы в гневе проломил тебе голову твоим же посохом, — добавил Шеллар. — Ты разве не понимаешь, что Лисавета со своими друзьями-приятелями переполошились, видя, как их план проваливается? И если вы с Пафнутием явитесь вместе, потом еще уединитесь для разговора, то дадите злоумышленникам идеальную (и, по их мнению, последнюю) возможность свершить задуманное.
— Не твое дело! У тебя спросить забыли, надо же! — разгневанно прорычал Зиновий, стукнул со злости посохом об пол и покинул зал, невежливо отпихнув Александра и столь же невежливо хлопнув дверью.
— Может, вы зря так на него набросились? — несмело подал голос Факстон, который до сих пор воздерживался от высказываний, так как не вполне понимал, о чем речь.
— Давайте продолжим заседание, — вздохнул Элвис, не отвечая на вопрос. — Зиновия не переделаешь.
— Возможно, — согласился Шеллар. — Однако если Пафнутий согласится вернуться, он сделает большую глупость.
— Не беспокойся, — мрачно сверкнул глазами так и не остывший Александр. — Зиновий попросит его об этом так, что у него не будет возможности согласиться, не теряя лица. Уж дипломатические способности Зиновия ни для кого не являются тайной.
Короли невесело улыбнулись, вспомнив особо выдающиеся проявления упомянутой дипломатии, и перешли к следующему вопросу.
Между тем Кантор, оказавшись в знакомой королевской гостиной, собрался было проводить Ольгу в ее покои, чтобы… ну там раздеться помочь, все такое… сами понимаете, господа, дама расстроена, даме на голову светильник упал, надо же ее как-то утешить… Однако его планы были разрушены самым жестоким образом.
— Его величество велел вам ожидать его здесь, — сообщил придворный маг как само собой разумеющееся и исчез в телепорте, прежде чем Кантор успел что-либо возразить. Ни совести у людей, ни сочувствия!
Ольга бережно подобрала платье и опустилась на ближайший диванчик. Потом, чуть помедлив, сбросила туфельки и забралась на диванчик с ногами. Кантор решительно заткнул противный внутренний голос, который начал нашептывать, что «сюда в ближайшие час-два никто не войдет, а диванчики весьма удобные и мягкие», и тоже присел напротив.
— Что ж, подождем, — вздохнул он. — Надеюсь, его величество не проболтается там до ночи, а то что-то есть хочется. Ольга, тебе не хочется?
— Обедать? — переспросила Ольга, которая уже успела погрузиться в какие-то невеселые думы. — Ой нет, не хочу.
— Расстроилась?
Вопрос, конечно, звучал глупо, так как ответ был написан на лице несчастной девушки все время, что длилась церемония. Но надо же как-то начать разговор, чтобы потом плавно перейти к утешениям… Нет, не тем, которые имел в виду внутренний голос!
— А ты бы не расстроился? Зачем король велел мне туда явиться? Ничего особенного я там все равно не увидела… Разве что Толика, так и тот куда-то делся, пока я падала. Зато опозорилась на весь континент…
— Толика? — Кантор немедленно вспомнил странное хихиканье, которое постоянно слышалось ему непонятно откуда. — А почему я его не видел? Он загримировался под человека?
— Ага, ты что, Толика еще не раскусил? Он принципиально одевается так, как ему хочется. Скорее всего, он был невидимым. Иначе представь, что бы началось в зале, если бы народ увидел оливкового эльфа в шортах и кепочке!