Он скользит двумя длинными, толстыми пальцами внутрь меня, постанывая от того, что мое тело радушно принимает его, одновременно обрабатывая мой клитор другой рукой.
– Быстрее, – шепчу я, покачиваясь под его пальцами. – О боже, да, именно так... – стону я, когда он находит идеальное давление и ритм, посылая меня в раскаленную добела спираль оргазма.
Его хриплое рычание обжигает мою чувствительную плоть.
– Я хотел растянуть это намного дольше.
– Никаких сожалений.
– У меня тоже, – говорит он, продолжая поклоняться мне своими умелыми пальцами, пока мое тело бесстыдно не изгибается, желая получить больше. – Также не жалею, что собираюсь сделать это снова.
Потребность в освобождении усиливается с каждым движением его пальцев по моему клитору.
– Я хочу, чтобы ты был внутри меня в следующий раз.
Я беру упаковку презерватива и держу его между нами, прикусывая губу, когда Роан не берет ее сразу.
– Мы будем осторожны. Таким, каким ты только что был, когда прикасался ко мне.
Он выдыхает, долго и низко, затем берет пакетик из моей руки.
– Я не могу отделаться от мысли, что это несправедливо по отношению к тебе. Заниматься любовью с пластиковым полотном между нами? Это не то, что ты предполагала, когда покупала эти презервативы.
– У меня было только одно на уме, и оно не изменилось.
Я протягиваю руку, пока не нахожу его лицо, затем провожу пальцами по линии его бровей.
– Я хочу быть с тобой.
– И я хочу быть только с тобой, – говорит он, ловя одну из моих рук и запечатлевая поцелуй на венериной головке моей ладони.
Однажды я почувствую его губы на своей коже. Я знаю это каждой покалывающей молекулой в моем теле. Я знаю это своим сердцем и душой. А до тех пор я довольна тем, что у нас есть.
Он продолжает удерживать мои руки, кладя их спереди на свои расстегнутые брюки, как только встает.
– Достань мой член, милая.
Я отодвигаю его штаны и боксерские трусы в сторону, затем провожу кулаком вверх и вниз по его толстому, длинному члену. Он большой. Действительно большой. И я не могу дождаться, когда почувствую каждый дюйм его внутри себя.
– Черт, это хорошо. Так хорошо, но мне нужно быть похороненным глубоко в твоем прекрасном теле.
– Наконец-то, – говорю я, отпуская его, чтобы я могла забраться на кровать. – Я ждала этого всего шесть месяцев.
Его смешок смешивается со звуком шуршания ткани. Затем он разрывает упаковку презерватива, отбрасывает ее в сторону и раскатывает латекс по своему члену – который, теперь, когда я его вижу, выглядит еще больше, чем на ощупь в моей руке. «Вот это да!»
– Я ждал всю свою жизнь, – говорит он, кровать прогибается под его весом.
– Ты имеешь в виду... – нет, не могу прикусить язык на этом. Мне нужно знать, – ты девственник?
– Нет. Но секс, который у меня был в восемнадцать лет, был связан с бушующими гормонами. Это был секс просто ради секса. Тогда я не был влюблен.
У меня перехватывает дыхание от этих слов, мое исполненное надежды сердце скачет галопом в груди.
– Иди сюда, – говорит он, протягивая руки после того, как натянул полотно на свое широкое, крепкое тело.
Он крепко держит меня, пока я оседлаю его бедра, располагаясь над его длинным, твердым членом.
– Я хочу тебя больше, чем когда-либо кого-либо хотел. Не потому, что прошло двадцать лет, или потому, что я буду чувствовать себя чертовски потрясающе, находясь внутри тебя. Потому что я влюблен в тебя.
– Я тоже тебя люблю, – тихо отвечаю я, смаргивая слезы счастья, навернувшиеся на глаза.
Я наклоняюсь вперед, почти поддаваясь своему желанию поцеловать его. Мне все равно, стану ли я невидимой – я просто хочу быть с ним. Полностью. Во всех отношениях.
Я также хочу сделать его счастливым всеми возможными способами, поэтому я отстраняюсь, кладу ладони ему на грудь и опускаюсь на его член.
– О боже... – стону я, когда его толстый обхват растягивает меня.
– Элиза, – вырывается с рычанием мое имя.
Он крепко сжимает меня, притягивая вниз, раскрывая меня, наполняя до краев.
– Так чертовски хорошо.
Не в силах говорить, я прикусываю губу и киваю. Я хватаю его за грудные мышцы и подтягиваюсь. Шорох пластика и наше прерывистое дыхание наполняют комнату, когда я объезжаю его, жестко и быстро, наслаждаясь голодными стонами, раздающимися под моими ладонями. Он мой, а я его.
Жар пронизывает меня, и я прижимаюсь к его тазу, тяжело дыша, когда давление нарастает в моем клиторе и под его прикосновениями.
– Роан... – это все, что я произношу, прежде чем ощущение лишает меня способности делать что-либо, кроме как извиваться и тереться о него, когда я всецело кончаю.
Глубокое ворчание Роана присоединяется к моим хриплым стонам. Он толкается в меня еще раз, затем его тело дергается и содрогается, когда его член пульсирует глубоко внутри меня.
– Черт...
Я прижимаюсь к его вздымающейся груди, утыкаясь подбородком в его грудину, когда смотрю на лицо, которого не могу видеть, но без сомнения знаю, что у него такая же улыбка, как у меня.
– Разве ты не рад, что мы остановили свой выбор на вариантах?
Его тело сотрясается от беззвучного смеха, отвлекая меня от моего нового любимого варианта.
– Очень рад.
– Подними руку над головой, – говорю я, устраивая пластиковое полотно так, чтобы я могла прижаться к его боку. – Я рада, что никто из тех, кого ты встречал, не думал о вариантах до меня.
– Больше никого не было. Только ты.
Я вздыхаю, когда он гладит меня по волосам.
– Это приятное ощущение.
– У тебя красивые волосы. Держу пари, они мягкие, как шелк.
Я хочу сказать ему, чтобы он снял перчатку и дотронулся до них, но слова растворяются в довольном мурлыканье, прежде чем слетают с моего языка. Вместо этого я бормочу что-то неразборчивое, и его большая, теплая грудь урчит у меня под ухом. Тяжесть заставляет мои веки сомкнуться, и, как я ни стараюсь, я не могу бороться с охватившим меня расслаблением.
– Спокойной ночи, милая, – мягко говорит Роан.
Затем: «Я люблю тебя», прямо перед тем, как песочный человек уводит меня.
Глава 6
Роан
Когда я просыпаюсь, ее уже нет. Поскольку ей пришлось пройти мимо меня, чтобы добраться до входной двери, либо у нее гораздо лучший скрытный режим, чем у меня, либо у нее просто была высокая мотивация уйти, не поговорив со мной.
Она не писала и не оставляла записки, так что остается второй вариант. Сожаление на следующее утро? Я, блядь, надеюсь, что нет. Может быть, она расстроена тем, что проснулась одна. У меня не было другого выбора. Она была такой красивой и ранимой, когда засыпала рядом со мной. Звук ее дыхания, запах ее волос, тихие звуки, которые она издает во сне…
Я не хотел оставлять ее. Но если бы я остался в постели, я бы тоже задремал. Я бы закончил тем, что обвился вокруг нее, кожа к коже. Ни единого шанса, которым я могу воспользоваться с ней. Безопасных вариантов для совместного сна в буквальном смысле не существует.