— За нарушение твоего главного правила, за отказ смириться с твоим упрямством, когда ты пытался отпугнуть меня… — добавляю я, прежде чем меня захлестнут эмоции, и я расскажу ему о глубине своих чувств.
— Да, и за это тоже.
Он нежно сжимает мою талию, прежде чем отпустить меня.
— А теперь положи свою сексуальную задницу на кровать, как ты была раньше. Я едва начал и был далек от завершения.
Я кладу упаковку презерватива на тонкое пластиковое полотно и сажусь на край кровати перед ним. Раздается легкий стук, когда его колени ударяются об пол, затем его руки оказываются на моих бедрах, мягко раздвигая их. Мурашки бегут по всему моему телу от его нежных, чувственных прикосновений. Чем ближе он подбирается к моему центру, тем быстрее бьется мой пульс.
Мои бедра будто живут собственной жизньб, жадно наклоняясь вперед в тот момент, когда его пальцы скользят у меня между ног. Я хватаю одеяло в охапку, потому что чем больше он лениво обводит кругами мой клитор, тем больше мне хочется схватить его и притянуть к себе. Для мужчины, который ни с кем не был десятилетиями, он определенно разбирается в женской анатомии.
Он скользит двумя длинными, толстыми пальцами внутрь меня, постанывая от того, что мое тело радушно принимает его, одновременно обрабатывая мой клитор другой рукой.
— Быстрее, — шепчу я, покачиваясь под его пальцами. — О боже, да, именно так… — стону я, когда он находит идеальное давление и ритм, посылая меня в раскаленную добела спираль оргазма.
Его хриплое рычание обжигает мою чувствительную плоть.
— Я хотел растянуть это намного дольше.
— Никаких сожалений.
— У меня тоже, — говорит он, продолжая поклоняться мне своими умелыми пальцами, пока мое тело бесстыдно не изгибается, желая получить больше. — Также не жалею, что собираюсь сделать это снова.
Потребность в освобождении усиливается с каждым движением его пальцев по моему клитору.
— Я хочу, чтобы ты был внутри меня в следующий раз.
Я беру упаковку презерватива и держу его между нами, прикусывая губу, когда Роан не берет ее сразу.
— Мы будем осторожны. Таким, каким ты только что был, когда прикасался ко мне.
Он выдыхает, долго и низко, затем берет пакетик из моей руки.
— Я не могу отделаться от мысли, что это несправедливо по отношению к тебе. Заниматься любовью с пластиковым полотном между нами? Это не то, что ты предполагала, когда покупала эти презервативы.
— У меня было только одно на уме, и оно не изменилось.
Я протягиваю руку, пока не нахожу его лицо, затем провожу пальцами по линии его бровей.
— Я хочу быть с тобой.
— И я хочу быть только с тобой, — говорит он, ловя одну из моих рук и запечатлевая поцелуй на венериной головке моей ладони.
Однажды я почувствую его губы на своей коже. Я знаю это каждой покалывающей молекулой в моем теле. Я знаю это своим сердцем и душой. А до тех пор я довольна тем, что у нас есть.
Он продолжает удерживать мои руки, кладя их спереди на свои расстегнутые брюки, как только встает.
— Достань мой член, милая.
Я отодвигаю его штаны и боксерские трусы в сторону, затем провожу кулаком вверх и вниз по его толстому, длинному члену. Он большой. Действительно большой. И я не могу дождаться, когда почувствую каждый дюйм его внутри себя.
— Черт, это хорошо. Так хорошо, но мне нужно быть похороненным глубоко в твоем прекрасном теле.
— Наконец-то, — говорю я, отпуская его, чтобы я могла забраться на кровать. — Я ждала этого всего шесть месяцев.
Его смешок смешивается со звуком шуршания ткани. Затем он разрывает упаковку презерватива, отбрасывает ее в сторону и раскатывает латекс по своему члену — который, теперь, когда я его вижу, выглядит еще больше, чем на ощупь в моей руке. «Вот это да!»
— Я ждал всю свою жизнь, — говорит он, кровать прогибается под его весом.
— Ты имеешь в виду… — нет, не могу прикусить язык на этом. Мне нужно знать, — ты девственник?
— Нет. Но секс, который у меня был в восемнадцать лет, был связан с бушующими гормонами. Это был секс просто ради секса. Тогда я не был влюблен.
У меня перехватывает дыхание от этих слов, мое исполненное надежды сердце скачет галопом в груди.
— Иди сюда, — говорит он, протягивая руки после того, как натянул полотно на свое широкое, крепкое тело.
Он крепко держит меня, пока я оседлаю его бедра, располагаясь над его длинным, твердым членом.
— Я хочу тебя больше, чем когда-либо кого-либо хотел. Не потому, что прошло двадцать лет, или потому, что я буду чувствовать себя чертовски потрясающе, находясь внутри тебя. Потому что я влюблен в тебя.