Поход на почту сегодня, как всегда, затянулся. Александру пришлось опоздать на оперативку. Так он называл встречу с основой RASSOLNIK’ов.
Встречалась основа раз в неделю, каждый раз в новом месте. Это всегда были презентабельные конференц-залы или совещательные комнаты в офисах каких-нибудь компаний. Офисы на время оперативки снимались заранее и полностью.
Сегодня собрались в одном из офисов торгового центра на главном городском проспекте – просторный, безнадёжно захваченный светом зал. Овальный дубовый стол, кожаные кресла, огромный плазменный телевизор, барная стойка по правую сторону от стола и бильярдный стол по левую.
Когда Ведов забежал в зал, соратники как раз вбивали шары в лузы. Но стоило ему занять кресло во главе стола, как все немедленно расселись на свои места.
По правую руку от Ведова сидел ответственный за идеологию и пропаганду Иван Лозовой – священник, настоятель храма имени Александра Невского, прихожане его звали отцом Иоанном. Рослый глазастый мужчина с чёрной густой бородой, но в тоже время с тонкими, будто специально выщипанными бровями. На оперативки он приходил в джинсах и в пиджаке, что приближало его к «народу».
Рядом со священником сидел ответственный за досуг RASSOLNIK’ов. Другими словами – за корпоративный дух. Худощавый, бритоголовый, с маленькими глазами и гоголевскими усами – Константин Мильчин. Самый молодой из группировки, он организовывал совместные выезды на пикники, футбольные матчи, походы, посещения музеев. В его задачу входило сплотить RASSOLNIK’ов, сколотить из них одну команду, каждая часть которой была бы в ответе за другие.
Слева, напротив отца Иоанна, сидел настоящий богатырь – человек-глыба Андрей Рябов. В нём всё было выдающимся и ярким. Даже серые, коротко стриженные волосы на круглой голове отливали, словно шелковые. Его розовые, пухлые, как у ребенка, щёки, глаза – карие и до ужаса добрые, могли внушить незнакомцу, что этот человек и мухи не обидит. Однако именно Рябов отвечал за силовые акции, за нападения, за зачистки, за потасовки и, наконец, за физическую подготовку бойцов.
Рядом с Рябовым сидел ещё один член основы – Семён Тихонов. Между собой его называли «бухгалтером», и на это было две причины. Во-первых, выглядел он как обычный офисный клерк: средний рост, аккуратно уложенные волосы, очки, всегда гладко выбритое лицо, дорогой костюм. Во-вторых, именно он отвечал за бюджет движения. Бюджет, надо сказать, был немаленький. Основные доходы обеспечивали спонсоры из сочувствующих, остальные деньги – это ежемесячные обязательные взносы самих RASSOLNIK’ов.
Таков был узкий круг основы. Бывало, собирались широким кругом, куда ещё приглашались те, кто отвечал за состав бойцов в отдельно взятых микрорайонах. Таковых в городе было пять. А значит, получалось, что с районными лидерами вся основа «фирмы» насчитывала десять человек.
Сегодня на повестке дня были вопросы, которые касались далеко не всех.
И Ведов начал с главного.
– Друзья, – сказал он, – нам пора выходить из подполья. Пора идти в политику. Вы же знаете, что скоро выборы мэра, и я уже давно думаю о том, чтобы попытаться заявить на них своего человека.
– А на фига? – перебил Мильчин.
– Как это на фига? – парировал Рябов, – когда мы придём к власти – нам проще будет двигаться. Мы сможем исправлять общество более… качественно, а не только колотить твердолобую топоту. Понял?
– От этой гопоты все проблемы общества, – вдруг сказал Константин.
– Давай без философии, а!? – вступил в разговор Ведов, – хотя, если хочешь, умничаний, пожалуйста. Мы все знаем, кто сейчас тянет страну назад – это гопота на пенсии. С ними мы ничего поделать не можем, да они не так уж и вредны, если не считать их участие в выборах. Но есть ещё одна пенсионная гопота. Та, которая при власти. Вот где красных чиновников и моральных уродов как свиней нерезаных. Если не идти туда, то наша война на улицах может оказаться бессмысленной.
Священник закивал головой в знак одобрения оратора; Мильчин, увидев это, больше не стал спорить. Он Лозового уважал больше, чем всех остальных, вместе взятых.
Вопросы возникли у бухгалтера:
– Получается, что теперь мы должны открыться, Саш? Нам это надо?
– Вот этот вопрос мне не дает покоя. Открываться не хотелось бы, это ясно.
– А как тогда? – не понял тот.
– Да что тут непонятного?! – Рябов начал выходить из себя.
– Ну так объясни, умник! – слово «умник» бухгалтер произнёс вполне по – дружески.
– Как я понимаю, Сема, надо просто человека, левого, пропихнуть его во власть, поддержать, а потом через него двигаться! Я правильно говорю, Саш? – он перевел взгляд на Ведова.