– В принципе, да, если в общих чертах, – ответил Ведов.
– Вот! – Рябов закатил глаза и ударил головой воздух.
– Ну вы, ребята, мутите! – снова оживился Мильчин.
Тут в разговор прорвался бас Иоанна.
– Как я понимаю, человек у тебя уже есть? – спросил он Ведова.
– Вроде есть, – сказал Александр.
Священник повёл узкой бровью, приглашая Ведова поподробнее рассказать о кандидате. И телеведущий рассказал про Рублёва. Кто он, откуда, черты характера, семейное положение, образование, степень его осведомлённости о них. Уложился минут за десять. Вопросы посыпались не сразу. Сначала помолчали.
Первым не выдержал и покончил с тишиной кий, упавший где-то в районе бильярдного стола.
– А он тебя не сделает звездой в своей же газете? – откликнулся на звук от падения кия Константин.
– Хотел бы прославить, уже бы прославил, – снова парировал Рябов. Он Мильчина явно недолюбливал.
– И всё-таки я не понимаю, как мы будем его двигать? Что, он так и будет говорить: «я из RASSOLNIK’ов»? – не унимался «бухгалтер» Семён.
Отец Иоанн глубоко вдохнул, а это значило, что другим говорить в ближайшее время не стоило, его бас всё равно не перекричишь.
– Мне думается, что мы сейчас не о том, – начал он, – Рублёв ещё птица неизвестная нам, дай Бог он согласится, но может и плюнуть на нас. Но раз другого кандидата нет – будем работать.
Александр заулыбался и тут же поймал взгляд идеолога на себе.
– Я тебе, Саш, позвоню завтра, есть у меня пару идей на счет твоего кандидата. На связи будь.
«Блин, какие там ещё идеи у Иоанна? Что он выдумал? Как бы все не испортил. И кто меня дёрнул про Рублёва сегодня рассказать всем? Так все быстро закрутилось. Зато, дай Бог, теперь все по-настоящему будет», – размышлял Ведов, попивая чай с шоколадом у бара, пока RASSOLNIKI подводили итоги вчерашней акции и планировали следующую.
Поговорили и о других делах. О том, как так получилось, что их парень сорвался и напал на школьницу. Все уже знали, что он выбросился из окна СИЗО. Помянули, помолчали.
И пошли доигрывать в бильярд.
V
Накануне Рублев прожил бесполезный день.
Утром попытался написать текст в интернет-журнал. Не получилось. Фактуры хоть и было навалом – эксклюзивной, яркой, вкусной, но вот вдохновение куда-то спряталось. Даже головы не показывало, только иногда дразнило удачной строчкой или крепким образом, но тут же напускало на автора туман бессилия. Так продолжалось часа два, пока Рублёв в сердцах не ударил по клавиатуре ноутбука и не прихлопнул его экраном-крышкой.
«Может быть, позвонить подруге в Москву? Вдруг скажет что-нибудь такое, на что вдохновение незамедлительно вылезет?» – подумал Рублев.
Александр был одним из немногих русских, кто называл свою девушку подругой, тем самым давая понять ей и себе, что ни о каких определениях типа «любимая» не может идти и речи. А если прилагательные такие не употреблялись, то и говорить об этой самой любви считалось в его понятии возмутительным поступком.
Подругу звали Светой – когда позвонил Александр, она шла на работу.
– Ты что, запыхалась? Не торопись! Поболтай со мной! – попросил Рублёв девушку на том конце провода.
– Ну, Саш, я опаздываю, давай приду на работу – перезвоню, – голос тонкий, почти детский.
– Хорошо, пока!
– Ну не обижайся! – Света протянула гласные последнего слова.
– Я не обижаюсь, – отрезал Александр.
– Что-то случилось? – Света, видимо, решила не бросать трубку.
– Почему должно что-то случиться, разве я не могу так просто с утра позвонить подруге? – сказал Рублев и тут же смутился – что за пошлятину он несёт? Он ничего не мог поделать со своим языком, когда разговаривал со Светой. Почему-то приходили странные слова – чужие, непривычные.
– Где-то я уже это слышала, или читала, или слышала и читала, сказать где?
Света знала, что сейчас он мучается от сказанного им же самим, и поэтому решила добить. Девушки это умеют делать.
– Ну ладно, давай до вечера, – Александр понял, что разговора с обменом нежностями, новостями и слухами сейчас не получится.
– Пока, Саш! Только не обижайся, потому что мне сейчас, правда, некогда.
Нажал отбой. Снова включил компьютер. Полез на местные форумы не то за настроением, не то за информацией.
О RASSOLNIKax на городских сайтах писали много, несмотря на то, что эти темы вычищались. Однако дискуссий, которые делают темы посещаемыми, не было. Люди поддерживали «тех, кто долбит топоту» и желали им удачи в этом «правильном деле». Некоторые к словам поддержки добавляли примеры собственной встречи с гопотой, описывая их так, словно сдавали экзамен по русскому матерному. А кто-то отстукивал такие комментарии о топоте, что если бы Александр причислял себя к этому сословию, то даже он, человек, никогда не задумывающейся о суициде, полез бы в петлю.