3
— Выходит, вы героиня, тетя Варвара? — спросила Лиза задумчиво.
Она — героиня?
Насмешка послышалась Варваре в этих словах: рассказ шел о Дусе, а не о ней, Варваре; та пробралась на хутор к белым, молчала под пыткой, исполнила долг, умирая; та была героиней. Варвара же... «Больно статная ты, Варвара, красивая», — вспомнила она слова командира, как вспоминала, впрочем, не раз. И, как всегда, вспоминая, досадовала: чего достигла она своей статностью, красотой? Кто знает — пойди вместо щупленькой Дуси она, Варвара, — быть может, подруга жила бы?
Нет, она не была героиней.
Но так случилось после гибели Дуси: прежней жизнью Варваре жить стало невмоготу, а как жить иной — она не знала, ибо только-только обучена была первой грамоте новой жизни; и стала томить Варвару досада, печаль, — будто взялась она за работу большую, да опустились руки, будто вышла она в дорогу дальнюю, да сбилась на полпути...
Когда окончилась гражданская война, поселилась Варвара в большом городе, поступила на трикотажную фабрику, где проработала семнадцать лет. Она была старательна, честна. Она мало слушала, что говорят другие, еще меньше говорила сама.
Она еще долго была хороша собой, и прохожие оборачивались, когда в зимнюю стужу, лишь накинув платок на голову, в клубах пара, выбегала она к киоску за папиросами. Мужчины всегда охотно с ней заговаривали, но, спугнутые ее неприветливостью, вскоре умолкали. Новый муж не приискался, а ловить женихов не в ее было характере. Казалось порой Варваре, что изменит она памяти подруги, если заведет друга или новую подругу. Ей вспоминались слова стариков, как в давние годы невестами-вдовами коротали свой век казачки, если женихи-мужья не на брачной постели, а в сырой земле засыпали крепким сном. Ко всему, у нее были старые счеты с судьбой — трижды сходилась она с людьми, и трижды обкрадывала ее судьба: умерли оба мужа, умерла подруга. Как в сказке, трижды стучалось к ней счастье, а лишь отворялась дверь — оборачивалось несчастьем. Варвара изверилась, скупа стала сердцем, равнодушна умом.
Приходя с работы, разогревала она обед в запущенной кухне, неторопливо обедала в своей чистой, но неуютной комнатке. А дальше? До чтения она была не охотница. Радио? — и без него в голове гудит. Театр, кино? — одной идти скучно, а знакомыми Варвара была небогата.
Она убирала комнатку, возилась с часок по хозяйству и — спать. Спала она крепко, редко видела сны. Она не успела оглядеться, как минуло ей сорок лет. К обеду теперь иной раз она выпивала стаканчик вина, — казалось, оно облегчает боль и кружение в голове, тоску в сердце. Минуло ей сорок пять лет — всё так же текла ее жизнь, — и вдруг стукнуло пятьдесят. И тут она очутилась в больнице...
«Выходит, вы героиня, тетя Варвара?» — смеялась сейчас над ней эта больная девочка.
И, хотя знала Варвара, что не была она героиней, что нужно ответить «нет», хотелось ей, наперекор Лизе, подтвердить эти слова, насмешливые, а может быть просто ребячески неразумные.
Куда девалась молчаливость Варвары? Хотелось Варваре показать, что и она, старуха, не лыком шита. Она рассказывала теперь всё больше о себе, была центром событий, о которых повествовала. Всё случалось вокруг нее. Леса шумели — вокруг нее, и воды ручьев становились прозрачны — едва она, Варвара, погружала в них ноги, и небеса обретали бездонную голубизну — едва она, Варвара, поднимала глаза, и она, Варвара, вместе с другими людьми, совершала дела, почти такие же, как в рассказах девочки. Варвара приукрашала виденное, и рассказы ее теперь нравились ей. И лишь на дне души скоплялся осадок, что вся эта неправда так непохожа на ту чудесную жизнь, какой жили люди в рассказах Лизы и какой ей, Варваре, хотелось жить.
Однажды, во время сна Лизы, Варвара взяла со столика девочки книгу.
Красивый седой старик смотрел на Варвару из книги: «И. С. Тургенев. Записки охотника». Варвара перелистывала страницы, разглядывала иллюстрации. Ее привлек рисунок: изможденная женщина лежит на нарах в сарае; жидкие пряди волос, пальцы как палочки, лицо со следами былой красоты. «Такой вот была моя мать перед смертью», — кольнуло Варвару далекое воспоминание. Она прочла заглавие: «Живые мощи». Какие странные слова!
С опаской поглядывая на спящую Лизу, — будто делая что-то дурное, — принялась Варвара за чтение. Ей было жаль одинокую больную женщину, лежавшую в темном сарае на пасеке, и удивлялась она терпению и кротости той, и хотелось ей плакать. И будто сквозь сумрачный лес прошла Варвара, прочтя рассказ.
Она едва дождалась, пока проснется Лиза.
— Вот героиня женщина, — сказала Варвара, пальцем указывая на рисунок. — Семь годов пролежала без ропоту.