Я замечаю своих друзей, стоящих в стороне под гирляндами. Их лица запрокинуты вверх, а фейерверк освещает их зеленым и голубым.
– Эй, хочешь познакомиться с моими друзьями? – спрашиваю я Сэма.
Он смотрит, куда я указываю, и начинает теребить ворот своего свитера, как будто нервничает.
– Конечно.
Мы идем к ребятам, и я осознаю, что все еще держу его за руку. Я подумываю отпустить ее, зная, какое обсуждение это вызовет, но потом становится слишком поздно, и я понимаю, что меня это совсем не волнует. Зи смотрит на нас с улыбкой, которая угрожает разорвать ее лицо; Барри пялится так, как будто мы научный эксперимент, над которым он ломает голову (если он вообще способен уделять внимание науке), а Рейдж… просто свирепо смотрит на нас. Я слегка откашливаюсь:
– Сэм, это Барри, Зи и Рейдж.
Сэм слегка машет им рукой:
– Приятно познакомиться.
Барри делает шаг вперед и смотрит ему в глаза:
– Как дела, чувак?
Зи подскакивает и обнимает Сэма.
– Мы слышали, что вы сделали, это просто потрясающе! Вы словно супергерои!
Даже в тусклом свете я замечаю румянец на лице Сэма. Он выглядит немного смущенным, но затем обнимает ее в ответ с растущей улыбкой.
Рейдж – единственный, кто ничего не сказал. Он просто стоит, покусывая губу, как будто Сэм – рыба, которую он собирается выбросить.
Что ж, это немного странно. Я хлопаю в ладоши.
– Может, вернемся на ярмарку?
Группа разделяется, и мы с Сэмом идем впереди. Я так остро ощущаю гнетущее молчание, что подпрыгиваю, когда Барри появляется с другой стороны от Сэма.
– Я застал только конец, но было довольно круто, когда вы, ребята, спасли тех детей. Я всегда знал, что Мика крутая, но ты невероятно быстр, чувак. Ты играешь в футбол в… колледже или что-то такое?
Барри пытается выяснить возраст Сэма, и, должна заметить, не слишком искусно.
– Нет, хотя я неплохо играю в лакросс, – усмехается Сэм.
– Юри раньше играл в лакросс. Юри… мой друг…
А теперь Барри пытается понять, гомофоб Сэм или нет. Но Сэм не реагирует на его натиск.
– О, у вас здесь хорошая команда?
Я только что вспомнила, почему не знакомлю парней, которые мне нравятся, с друзьями.
– Подождите!
Мы оборачиваемся и видим, что Рейдж стоит перед палаткой и подбрасывает вверх-вниз бейсбольный мяч.
– Хочешь сыграть? – спрашивает он Сэма, указывая на молочные бутылки в задней части палатки. Разница между ярмаркой в Вермонте и другими ярмарками заключается в том, что в этих бутылках, вероятно, до недавнего времени хранилось молоко.
Рейдж явно намерен побахвалиться.
– Послушай, я… я не… – бормочу я.
Но Сэм уже подходит к нему. Очевидно, он уверен, что справится.
– Конечно.
Ухмылка Рейджа становится шире.
– Должен предупредить, что я три года играю в команде по бейсболу.
Он подбрасывает мяч еще раз, ловит его, разворачивается и швыряет. Верхняя бутылка отлетает в сторону. Он улыбается, берет второй мяч и сбивает половину пирамиды. Взяв третий, последний, мяч, он опрокидывает все бутылки, кроме одной, которая стоит, раскачиваясь взад-вперед, как пьяная. Он оборачивается и улыбается Сэму.
О, прямо передо мной разворачивается глупая сцена из романтических комедий. Барри всегда недоверчив, но что нашло на Рейджа?
Сэм ухмыляется в ответ, берет мяч со стола и бросает его, но он пролетает в дюйме от бутылок.
Рейдж выглядит так, словно только что проглотил массивное чучело птицы Твити[9] , которое висит прямо над его головой.
Сэм бросает второй мяч и снова промахивается.
Теперь Рейдж сияет.
– Не переживай, Сэм. Уверен, там, откуда ты родом, не играют в бейсбол.
А потом раздается звук бьющегося стекла. Я оглядываюсь и вижу, что вся пирамида из бутылок разбита вдребезги, осколки даже вонзились в заднюю стенку палатки.
Мы все смотрим на Сэма, а он в ответ лишь пожимает плечами.
Рейдж поворачивается к парню в палатке, который выглядит потрясенным тем, что все еще жив.
– Почему ты используешь стеклянные бутылки?
Парень таращится на Сэма.
– Никто раньше никогда не делал этого. – Он отходит в самый дальний угол палатки, указывает на вереницу печальных мягких игрушек и сглатывает. – Выбор победителя. – Он не сводит глаз с Сэма.
Рейдж молча стоит, уставившись на пустой стол и осколки стекла, воткнутые в стену палатки.
– Мика? Выбирай, – предлагает Сэм, величественно указывая на призы.
Я показываю на плохо сшитые, ярко раскрашенные матерчатые лица, злобно смотрящие на меня из своих петель: