- Нет, - я мог расслышать недоверие в моем голосе… - Ты не можешь любить меня, Ана... нет... это неправильно.
Я должен был остановить ее прямо сейчас. Она не могла любить монстра. Ей нужно было уйти. Ей необходимо было уйти – и в мгновение все стало предельно ясно. Это был момент эврики – я не мог сделать ее счастливой. Я не мог быть тем, кто ей нужен. Я не мог это продолжать. Это был конец. Я не должен был никогда это начинать.
- Неправильно? Почему же это неправильно?
- Ну, посмотри на себя... я не могу сделать тебя счастливой, - я слышал тоску в своем голосе, закрываясь в раковине глубже и глубже, в темной бездне, окутанный отчаяньем.
- Но ты делаешь меня счастливой, - сказала она, морщась, не понимая.
Анастейша Стилл… детка, посмотри на себя. Я должен быть с ней честным.
- Не сейчас, ни когда я делаю то, что хочу делать.
Она заморгала, смотря на меня, ее длинные изогнутые ресницы над большими ранимыми глазами пристально изучали меня, ища ответы.
- Мы никогда не справимся с этим, ведь так? – прошептала она немного погодя.
Я покачал головой, потому что я не мог думать ни о чем больше, чтобы мог сказать. Все сходилось к несовместимости… снова.
Она закрыла глаза, словно от боли. И когда она вновь открыла их, они были ясны и полны решимости.
Ее слезы высохли. И я почувствовал, как кровь застучала в моей голове. Черт… мое сердце работало сверхурочно. Я знал то, что она собиралась сказать. Я боялся того, что она собиралась сказать.
- Что ж... тогда мне наверно лучше уйти, - пробормотала она и дернулась, чтобы сесть.
Сейчас? Она не может уйти!
- Нет, не уходи, - я падал все глубже и глубже. Ее уход был словно монументальная ошибка. Моя ошибка. Но она не могла остаться, если чувствует это ко мне… Она просто не может.
- Для меня нет больше смысла оставаться здесь, - произнесла она печально и выкарабкалась из постели.
Она действительно гребано уходит – я не мог поверить в это. Я выбрался из кровати, чтобы остановить ее. Но ее взгляд остановил мои попытки – выражение ее лица было таким мрачным, таким холодным, таким отдаленным. Совсем не моя Анастейша.
- Я собираюсь одеться. Хотелось бы сделать это без свидетелей, - сказала она. Как отрешенно и пусто прозвучал ее голос, когда она повернулась и вышла, аккуратно закрывая за собой дверь. Я уставился на закрытую дверь, потерянный. Это второй раз за один день, когда она уходит от меня. Я положил голову на руки, пытаясь успокоить себя, пытаясь рационализировать свои чувства.
Она любит меня? Я не мог поверить этим словам, которые являлись настолько чуждыми и отталкивающими. Как? Как? Как это произошло? Грей, ты гребаный дурак. Разве это не было всегда риском с кем-то таким, как она? С кем-то столь хорошим, с кем-то таким невинным, с кем-то таким… храбрым. Почему она не разглядела настоящего меня, пока не стало слишком поздно... Что я сделал, чтобы заставить ее страдать… так?
Я чувствовал себя так, словно проколол легкое. Иисус, почему это ощущалась так чертовски болезненно? Я последовал за ней и вышел за дверь.
Она хотела уединения, но если она оставляет меня, ей нужно одеться.
Она была в душе, когда я зашел в свою комнату. Я быстро надел джинсы и футболку, с иронией отмечая, что они черные – очень подходящие для моего настроения. Захватив свой блэкберри, я уныло побрел в гостиную, прельщаясь сесть за рояль и сыграть какой-нибудь горестный плач. Но я просто стоял в середине комнаты, чувствуя себя… опустошенным. Сконцентрируйся, Грей! Это правильное решение. Позволь ей уйти.
Мой блэкберри завибрировал. Это был Дженкс. Нашел ли он Лейлу?
- Дженкс, - ответил я.
- Мистер Грей, у меня есть новости, - его голос скрипел в трубке. Боже, этот парень должен прекратить курить. Он звучал как Deep Throat ( ПП: прокуренный голос).
- Ты нашел ее? - мое настроение немного улучшилось.
- Нет, сэр.
- Что тогда? - какого черта ты тогда звонишь?
- Лейла ушла от своего мужа. Он, в конце концов, признался мне, что умыл руки от всего, что связано с ней, - Вот это новость. Я знал, что она была замужем. Но она ничего не говорила о том, чтобы уйти от мужа психиатру или Гейл, когда была госпитализирована.
- Понятно.
- Он понятия не имеет, где она может быть, но хочет, чтоб его руки были чисты. Он хочет знать, кто так интересуется его женой. Хотя, он не называл ее так.
Гнев нахлынул на меня.
- Сколько он хочет?
- Он сказал пару штук.
- Что он сказал? – закричал я. Вот ублюдок – я так и знал. Почему он просто не сознался раньше, что Лейла ушла от него?
– Да он обязан был рассказать нам проклятую правду! Какой у него номер? Я должен позвонить ему. Дженкс, это, правда, дерьмо, твою мать.
Я посмотрел вверх, Ана неловко стояла у входа в гостиную, глядя на меня. Она была одета в джинсы и ужасный свитер. Бледная как смерть, большие карие глаза на осунувшемся замученном лице. Ее чемодан стоял рядом с ней.
– Найдите ее, - отрезал я, вешая трубку. Я разберусь с Дженксом позже.