А вдруг я отец? Как тогда? Готов ли я к этому? А ей? Надо ли ей все это? Двое детей уже есть, только в работу влилась и вот, на тебе?
Мысли, мысли, мысли... Они летели, обгоняя друг друга. И ощущения, непонятные, разворачивающие все наоборот. И сомнения, и желание верить, потом снова сомнения.
- Нет, что ты. Это уже после тебя, - сказала она.
Костя почувствовал, будто кто-то выплеснул на него ведро помоев. Резко, на выходной костюм и гладко выбритое лицо.
- Но у тебя ведь защита, ну эта, спираль, - как-то безвольно пролепетал он, ощущая непонятные импульсы раздражения и подступающей брезгливости. "Зачем она это сказала? Зачем? Мне"? Но, вспомнив ее привычку говорить всегда правду, вдруг замкнулся.
- Возможно гормональный всплеск, - буднично произнесла она.
Но Костя уже не слушал.
- Так у тебя теперь будет трое, - впервые зло пошутил он.
- Нет, буду делать вакуум.
Голос ее стал более осторожным, она явно почувствовала перемены в собеседнике.
- Вот я никого, ни разу, с момента расставания... Никого ни разу... А ты!...
Голос Кости слегка дрожал, но он сдерживал его, как и нахлынувшую обиду, и раздражение, не хотел показывать, оголяться, но это просто лезло из него. Разлеталось во все стороны, непроизвольно, словно кузнечики из летней травы. Зачем она это сказала? Зачем?
Наконец и у нее зазвучали злые нотки:
- Так вот ты, какой на самом деле? А прикидывался рассудительным, философом, добрячком. Все твое поперло наружу.
"Если бы все мое поперло наружу, то ты бы утонула", подумал Костя. А вслух произнес прощальное:
- Пока. Береги себя.
С этого момента начался отсчет настоящего расставания. Он считал случившееся предательством, ведь не прошло и трех месяцев, как они разъехались и она с кем-то успела переспать. Взяла и переспала. Значит, кто-то был, хотя бы в наметках уже при нем был. Значит, кому-то звонила тайком или переписывалась. А может и не было тогда, может эта связь потом, скоротечная. Но от этой мысли было так же неуютно, как и от предыдущей. Как быстро, как быстро все в этом мире. Как противно и вульгарно. Она изменила, ну и пусть, что находились они в разрыве. Изменила, изменила. И это однозначно, сто процентов. Морально и физически. Морально, что допустила это и физически, что допустила это. Что допустила. Мораль допущений, мораль табуирования. Он уехал, а она изменила. Быстро, очень быстро. Все было неправильно, будто полито грязью. Возможно, потому что он все еще любил ее, а она уже давно распрощалась с этим чувством. А может и, вообще, ничего не было, с ее любовью. Может это был обман, растянувшийся на долгие два года. Возможно.