– Предпочла бы не видеть их глаза, ведь глаза могут многое сказать. Вот их говорят: «Я хочу украсть твою душу, так что лучше не поворачивайся ко мне спиной».
Он награждает меня улыбкой и лицо его тут же меняется самым удивительным образом: надменное выражение пропадает, черты смягчаются, – и парень оказывается вдруг весьма привлекательным. Ему определенно стоит улыбаться почаще. Однако я даже не успеваю закончить свою мысль, как его улыбка исчезает.
– Скоро день рождения моей бабушки, и мне нужно выбрать для нее куклу.
– Тут сложно ошибиться. Если ей нравятся фарфоровые куклы, то понравится любая из них.
Он вновь смотрит на полки:
– Почему плакальщицы? Почему не сони? – Он окидывает взглядом куклу, изображающую спокойного на вид ребенка, чьи светлые кудряшки украшает огромный розовый бант. Лицо куклы кажется расслабленным, ручки в умилительном жесте подпирают щеку.
Я тоже смотрю на куклу и сравниваю ее с плакальщицей рядом. С той, чьи кулаки сжаты, пальцы на ногах скрючены, а щеки порозовели от гнева. «Потому что именно так я и живу – в беззвучном крике», – подумала я, но, слава богу, не сказала этого вслух. Вместо этого я пожала плечами и ответила:
– Обе сойдут.
На самом деле клиентов не интересует истинное мнение продавца, они желают, чтобы ты подтвердила их собственное, только и всего. Так что если мистер Богатей хочет купить для бабушки спящего ребенка, то кто я такая, чтобы его останавливать?
Он качает головой, словно стараясь прогнать какую-то непрошеную мысль, и небрежным жестом показывает на совершенно другую полку. Там тоже стоят пожирательницы душ, только совсем иного толка. Девочка, на которую он указывает, одета в клетчатую школьную форму и держит на поводке черного шотландского терьера.
– Думаю, эта подойдет. Ей нравятся собаки.
– Кому? Вашей бабушке или… – Я щурюсь, чтобы прочитать табличку перед куклой. – Пегги?
– Совершенно очевидно, что Пегги нравятся собаки, – говорит он, и на его губах играет слабая улыбка. – Я имел в виду бабушку.
Я открываю шкафчик под полочкой, чтобы найти коробку от Пегги. Достаю ее, осторожно беру девочку с собакой и табличку с ее именем и иду к кассе.
– Почему у собаки нет имени? – интересуется Мистер Богатей, пока я тщательно упаковываю куклу. – Пегги и собака, – читает он вслух название на коробке.
– Потому что люди предпочитают давать животным клички своих любимых питомцев.
– Правда?
– Нет. На самом деле я и понятия не имею почему. Но могу дать номер телефона художника, сделавшего Пегги. Можете спросить у него.
– У тебя есть номер мастера?
– На самом деле нет. – Я механически пробиваю чек.
– Тебя сложно понять, – вздыхает парень.
Почему он пытается меня понять? Мы же говорили о куклах. Он протягивает мне кредитную карточку, и я провожу ее через аппарат. На карточке написано имя: «Ксандер Спенс». Ксандер? И как же правильно произносится это имя? Даже спрашивать не буду, мне все равно. Я и так была достаточно милой. Будь мама здесь, она бы осталась мною довольна. Конечно, мама лучше меня скрывает раздражение – она даже от меня его скрывает, – но я списываю это умение на годы практики.
У Ксандера звонит телефон, и он достает его из кармана:
– Алло?
Пока я жду, когда аппарат выдаст чек, открываю ящик под кассой и кладу табличку с именем к другим, проданным в этом месяце. Так мы не забудем, каких кукол надо снова заказать.
– Да, нашел. Она с собакой. – С минуту он слушает. – Нет, это не собака. Она кукла с собакой. – Ксандер разворачивает к себе коробку и смотрит на изображение Пегги, потому что сама кукла уже упакована. – Думаю, она милая. – Взглянув на меня, он пожимает плечами, словно спрашивая, согласна ли я. Я киваю, ведь Пегги действительно милая. – Да, продавщица это подтвердила. Она милая.
Знаю, милой он назвал не меня, но он так акцентировал слово «она», что во мне на секунду зародилась предательская мыслишка: а что, если милая – это я? Опустив взгляд, я отрываю чек и протягиваю Ксандеру ручку, чтобы тот расписался. Он проделывает это одной рукой, и я, сравнив подпись с той, что стоит на карточке, возвращаю кредитку.
– Нет, не… в смысле, она тоже, но… Ох, ты знаешь, о чем я. Все в порядке. Скоро буду дома. – Он вздыхает. – Да, после пекарни. Напомни мне сбежать, когда у твоего помощника будет выходной. – Он закрывает глаза. – Я не это хотел сказать. Да, конечно, так я больше ценю то, что имею. Ладно, мам, скоро увидимся. Пока.
Я протягиваю ему упакованную куклу.
– Спасибо за помощь.
– Не за что.
Он берет из подставки на стойке визитную карточку и некоторое время ее рассматривает.