- Вот и отлично! Скейт-парк неподалеку отсюда, поэтому мы доберемся пешком. Между тем, я расскажу всем правила.
Мы начали свой путь. Линдси шла впереди задом наперед, одновременно рассказывая правила «игры», которую она любит играть со своими друзьями. Я слушала её краем уха, между тем наблюдая за Дином, который был на полпути к тому, чтобы открыть бутылку вина и начать пить, только бы мысленно не быть здесь. Мы шли немного отдаленно друг о друга. Даже Кэмерон, что шел по другую сторону от меня, и то был ко мне ближе, что меня даже смущало.
У нас было два скейта. И правила так называемой «игры» заключались в том, чтобы сначала выехать вверх по улице, что как раз шла вверх, а затем на всех ветрах съехать вниз. Кто быстрее, тот в выигрыше. Линдси назвала это «разминкой» перед скейт-парком. Действительно, потренироваться мне не помешало бы, ведь я не стояла на скейте уже давно.
- Первые парни! - говорит Линдси. Я сразу бросаю взгляд на Дина, быстро подхожу к нему и хватаю за локоть.
- Ты ведь не умеешь кататься. Тебе лучше признаться сейчас, - прошипела я. Порой эта смена настроения у парня просто сводит меня с ума и порядком раздражает. Я уже даже стараюсь подстраиваться под эти перемены, но это выматывает. Дин ничего мне не отвечает, и я решаю, что стоит взять инициативу в свои руки.
- Кажется, Дину нужно вернуться в мотель. Дин, ты забыл кое-что важное, - пытаюсь как-то исправить ситуацию, но врать у меня получается так же плохо, как и поддерживать разговор с пожилыми милыми дамами на рецепции.
- Я ничего не забыл, - парень отодвинул меня в сторону и вышел вперед. - Ты, видимо, что-то перепутала.
Дин берет скейт. Линдси делает отсчет. Я закрываю глаза, когда понимаю, что всё началось. Но... Вроде бы ничего не происходит. Я открываю глаза и вижу, что Дин действительно едет на скейте вверх. Кэмерон опережает его, но меня это вовсе не волнует. Они приближаются к верхушке. Я затаиваю дыхание. Кэм уже летит вниз, дикий рык вырывается из его груди. Непередаваемое чувство свободы заполняет его легкие, полностью выжимая из них весь воздух. Приблизившись к верхушке, Дин останавливается. Я не могу понять по какой схеме он действует, но мне кажется, будто он борется со страхом. Старым, словно ржавый гвоздь, который так тяжело достать, страхом. Моё волнение усиливается. Я мысленно прошу Дина о том, чтобы он остановился. Но его нога отталкивается от земли, и он летит вниз.
- Вот чёрт! - выкрикивает Линдси, а я просто мысленно закапываю себя в могилу.
Глава 11
Дин
Я терпеливо ждал, пока доктор замотает мою ногу эластичным бинтом. «Вам не стоит беспокоиться, это всего лишь растяжение мышц. Скоро Вы сможете нормально ходить», - сказал мне врач, но беспокоиться на самом деле мне было о чем. Например, о том, как мы продолжим наш путь дальше. Я же не смогу сесть за руль ближайшие два дня точно. Я сомневаюсь, что Каролин умеет водить машину. Хотя, она не раз меня удивляла, но всё же в этом я точно не уверен.
Она сидит на стуле рядом. Голова опущена вниз, а плечи поникли. Она винит в себя в том, что случилось, и меня это отчасти забавляет. Вина здесь только моя. Иногда мне стоит быть менее самоуверенным, иначе это может привести не только к этому, но и к чему-то намного худшему. Но смотреть на опечаленное лицо Каролин, которую пожирает изнутри чувство вины, это просто поднимает мне настроение. Наверное, это неправильно, но мне нравится эта её некая ранимость. Это... мило?
С Каролин мне каким-то образом удалось на время забыть о Даниель. Это имя заставило меня невольно вспомнить о своей старой любви лишь, когда я услышал его в том мотеле. Это словно мой старый едва заживший шрам снова разворошили, подсыпав ещё немного соли на открытую вновь рану. Но сейчас, когда я смотрю на Каролин, я вновь забываю о той боли, что мне принесла Даниель, и просто удивляюсь тому, почему мне снова хочется поцеловать её.
Мне нравится то, что Каролин не знает меня. Она не пытается показать мне свои лучшие стороны, затащить меня в постель и содрать как можно денег за ужином в дорогом ресторане. Она не пытается произвести на меня впечатление, только бы быть ближе к деньгам моего отца и заполучить фамилию, что постоянно фигурирует во всех газетных заголовках, которая всегда записана в списке приглашенных гостей на самые званые вечера в мире. Как же я рад, что в Европе Брауны ещё не успели нашуметь. Хотя, даже если бы отец распространил свой бизнес в самом Амстердаме, то Каролин вряд ли бы вообще интересовало это.
Её лицо бледное от страха. Она преданно смотрит на врача и кивает головой, словно внимательно слушает его. Поворачиваю голову и замечаю, что всё же врач что-то говорит. Я пропускаю это мимо ушей, я просто не могу сосредоточиться на его словах. Это сложно. Я думаю об Каролин, и это кажется одновременно странно и правильно. Я забыл о Даниель, что бросила меня, полностью погрузился с головой в беззаботные подростковые развлечения, чего не делал довольно-таки давно. Если не сказать, что вообще не делал. Мои подростковые годы немного отличались от этого.