- Она в порядке, - сообщила девушка. Она окинула меня злым взглядом, будто в случившемся была моя вина. Проходя мимо, она ещё и специально задела меня локтем. Чувствую себя идиотом, ведь ни черта не понимаю.
- Она сейчас говорит по телефону с подругой. Можете подождать её пять минут? - больше не сказав и слова, Линдси поднялась наверх, а затем ещё и громко хлопнула дверью.
- Женщины, - хмыкнул Кэмерон, и они снова начали смеяться с Эваном, словно сговорились. Похоже, я не в теме. Как всегда.
Минут черед двадцать мы всё же сели в машину и поехали. В салоне играла тихая музыка, солнце жарило и не помогал даже кондиционер. Я смотрел только на дорогу. Я просто не мог смотреть на Каролин. Я взглянул на неё только один раз, когда она садилась в машину. Она ужалила меня ядовитым взглядом, будто я сделал ей какую-то пакость и больше не говорила. Всю дорогу я вел довольно сдержанный и сухой разговор с Эваном. Мы перекинулись парой фраз, а в остальном парень сидел в своем телефоне, не отрывая взгляда от экрана. Он переписывался с кем-то, иногда улыбался или хмыкал, печатая очередной ответ.
Краем глаза я заметила, что Каролин тоже с кем-то переписывалась. Выражение её лица было по-прежнему непроницаемым. В перерывах между тем, как ей приходили сообщения, она задумчиво смотрела в окно.
- С кем переписываешься? - невзначай и совсем тихо спросил я. Она повернула голову ко мне и снова начала сверлить меня взглядом. От этого мне стало ещё жарче.
- С Агнесс, - ответила девушка, а потом снова отвернулась. Эван сзади тихо хихикнул.
Когда мы остановились на одной из заправок, я предложил перекусить. Каролин всё так же молчала, но всё же вышла из машины. Видимо, чувство голода победило.
Каролин
Меня бесит абсолютно всё. Меня бесит Дин, который делает всё мне назло. Меня бесит Эван, который делает вид, что не знает меня. И меня бесит то, что рядом с ним я всё ещё не могу совладать своим телом и душой. Даже рядом сидящий Дин, чувства которого кажутся мне искренними и неподдельными, не помогает мне. Меня бросает в жар лишь от одной мысли о том, что я и он находимся в одном закрытом помещении. И пусть нас трое, пусть мы делаем вид, что не знаем друг друга и что прошлое не терзает нас, но я будто снова чувствую его, и от этого моё бедное тело разрывается от боли.
Мы сидим в маленькой закусочной за небольшим круглым столиком на высоких стульях. Наши локти соприкасаются. Всего мира не существует. В воздухе витает запах жареного, который смешан с запахом бензина, что в итоге не весьма вызывает аппетит. Хотя, даже если бы здесь пахло моими любимыми розами, а передо мной стояла порция нежнейшего чизкейка, откусив кусочек которого, чувствуешь, как он тает у тебя во рту и сладостное послевкусие заставляет тебя глотать ночью слюни, то у меня всё равно не было бы аппетита. Ведь рядом он. И я вообще не могу думать о чем-либо другом.
Уже где-то пятнадцать минут я ковыряю вилкой свой салат, во рту до сих пор пусто.
- Нет аппетита? - насмешливо спрашивает парень. Его голос звучит у меня прямо над ухом. Я вздрагиваю. Я поднимаю глаза и замечаю, что нас только двое. Начинаю оглядываться. Мне нужен Дин, он не может оставить меня наедине с Эваном. Пусть он и не знает всего, но я ясно дала ему понять, что этот человек неприятен мне.
- Дин в туалете, - обыденно отвечает парень. Я перевожу взгляд на его тарелку. На его тарелке остался всего один кусочек жареного картофеля, который он уже наколол на вилку и готов был проглотить. Это ведь всё, что он умеет. Сжирать всё, что видит перед собой, без остатка. Я так и не осмеливаюсь поднять глаза. Вместо этого снова опускаю голову и снова ковыряюсь в чёртовом салате.
Звонок на телефоне сообщает мне о новом уведомлении. Это сообщение на электронной почте. Я уже знаю, от кого оно.
«Тебе больше идет улыбка».
Я натягиваю улыбку так, что кожица моих сухих губ разрывается, и я чувствую металлический привкус во рту. Даже улыбка, подаренная ему, вызывает только боль.
- Прости, - шепчет он, тихо хихикая при этом. Я все же перевожу взгляд на него и замечаю играющую на его розовых губах виноватую улыбку. Невольно расслабляюсь и сдерживаю себя от настоящей улыбки. Он всё тот же манипулятор.
- Каролин, у тебя кровь, - я и не замечаю, как возвращается Дин. Он прижимает салфетку к моим губам. Мне снова становится грустно. Я перехватываю тонкую материю и теперь сама держу её возле своих окровавленных губ.
- Я просто хотел рассмешить её. Кто знал, что это будет опасно, - шутка вылетела изо рта Эвана. Но её никто не оценил.
- Каролин, давай же, улыбайся, - в приказном тоне говорит парень. Пальцами он растягивает её губы, только бы сотворить что-то похожее на улыбку. Эван привык делать то, что ему нравилось. Каролин в свою очередь не смела отказывать ему. Всё, что он делал с ней дарило ей лишь чувство свободы, и пусть, будучи слепой, она не замечала какой ценой эта свобода ей дается, ей нравилось это.