— Да ну вас, — смущенно улыбнулась проводница, — вот все вы такие, мужики пассажиры, просто спасенья от вас нет никакого! Не нужна мне ваша луна. Мне сестренке двоюродной посылочку передать нужно. А? — И она умоляющими глазами поглядела на собеседника.
— Ну, если она такая же симпатичная, как вы…
— А если не такая?
— Ну-уу, — разочарованно протянул собеседник, — тогда это скучно. А где она работает?
— На заводе.
— Небось толстая, рыжая, волосы сзади в пучок собраны, вся в веснушках, — от нее все время кислым борщом пахнет!
— Ничего подобного! — попыталась заступиться за родственницу проводница, но вошедший в роль Игорь даже бровью не повел и продолжал как ни в чем не бывало рисовать воображаемый портрет:
— …Лет сорока — сорока пяти, трое детей, муж с газетой и сварливая свекровь на кухне…
— Да вы что?! — возмутилась девушка. — Какой еще муж?! Она не замужем.
— Что, в таком возрасте — и не замужем?!
— В каком еще — таком?
— Преклонном. Выходит, она старая дева?
— Вы же меня разыгрываете! — наконец сообразила проводница. — Как же не стыдно!
— Не стыдно, — смиренно согласился Игорь, сдвинув брови домиком.
— Значит, вы человек ненадежный…
— Еще какой надежный. Загляните в мои честные глаза, и все сомнения отпадут сами собой.
Девушка попыталась притворно нахмуриться, но в конце концов не выдержала и рассмеялась.
— Значит, передадите? — спросила она.
— Легко! — ответил Игорь.
— Что, правда?
— Чтоб я сдох!
— Ее Дашей зовут, она на электровозном заводе работает… или как там его называют?
— О, так мы с ней коллеги… некоторым образом. Я не шучу, — опередил реакцию проводницы Игорь, предостерегающе подняв указательный палец. — Как раз на электровозостроительный и еду. А она кто? Какая-нибудь формовщица-штамповщица?
— Даша — медсестра, — сообщила проводница, — работает в заводском медпункте.
— Превосходно. С детства люблю медсестер. Нет ничего приятнее, чем скидывать перед хорошенькой медсестрой штаны, пусть даже и для укола.
Девушка укоризненно покачала головой.
— Скидывать штаны вам не придется. Вон вы и без уколов какой живчик!
— Но, может…
— Никаких «может»! Даша не такая.
— Жаль, — притворно вздохнул пассажир. — Впрочем, если вы меня напоите горячим чаем, что угодно и кому угодно доставлю в целости и сохранности. Кстати, если она не толстая и рыжая, а, как говорите, симпатичная, эта ваша Даша, я бы все-таки порекомендовал передать ей побольше поцелуев. Уверяю, она останется очень довольна! — И он со значением пошевелил бровями.
— Да ну вас! — прыснула проводница. — Идемте, будет вам чай. Только не забудьте про посылочку… а то знаю я вас, транзитников, с три короба наобещаете, а потом сойдете не попрощавшись!
Игорь улыбнулся, расправил плечи и расслабленной походкой направился следом за девушкой в самом что ни на есть превосходном настроении.
Что ни говори, а все-таки человек и есть главный творец своего собственного счастья.
5. «Вертушки»
Председатель Президиума Верховного Совета Российской Федерации товарищ Игнатов устало отложил в сторону бумаги и привычным жестом потер переносицу.
Пора сделать перерыв. Работа — дело хорошее, но что может быть лучше сытного обеда! Горячий куриный суп и телячий антрекот отнюдь не помешали бы.
Эта несложная мысль привела Игнатова в неожиданно приподнятое настроение. Он потянулся и уже собирался было подняться из-за стола, как резко и требовательно зазвонил телефон.
Быть может, хозяин кабинета и не стал бы снимать трубку, если бы звонил обычный, городской аппарат, но на сей раз трезвонила кремлевская «вертушка», и это означало, что на проводе — кто-то из сильных мира сего.
Игнатов всегда опасался «вертушки». Ничем не примечательный телефонный аппарат (ну разве что на диске был выдавлен и покрыт позолотой герб Советского Союза) одним своим видом вызывал у Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР суеверный, почти животный страх.
Разумеется, Игнатов никому в этом не признавался. Пожалуй, о его истинном отношении к «вертушке» догадывалась лишь секретарь, сухая, как вобла, чопорная и неулыбчивая женщина неопределенных лет, которая однажды в неурочную минуту заглянула в кабинет и застала патрона протиравшим «вертушку» собственным накрахмаленным носовым платком. При этом выражение лица Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР было боязливо-почтительным. Секретарь неслышно затворила дверь, так и не обнаружив своего появления. Она была мудрая женщина — мудрая и глубоко разбиравшаяся в психологии начальства.