— А Шалва идет за отделением?
— Ты что-то не понял?
— Понял, понял, Умар, извини.
— Через две минуты — общий отход. Не забывай об этом.
— Да, да, не забуду.
— Отбой.
Отключившись от своих командиров, продолжавших вести бой с российским взводом, Балаев вызвал к себе Омана, приказав поднять людей и начать быстрый марш по террасе на запад.
Бойцы Чупина что есть силы бежали по лесу на помощь товарищам из первого отделения. И открыли огонь по правой от себя стороне «зеленки» до того, как Гурам отдал приказ на последний штурм позиций Ольшанина и обстрел наступающих малочисленных сил русских. Это сорвало план одновременной атаки оставшихся в живых бойцов Солоухова. Да и майор с Капустиным в этом срыве сыграли не последнюю роль. Прикрывая отделение Чупина с тыла, начальник разведки полка и молодой солдат залегли через триста метров марш-броска. Рассредоточившись на линии в тридцати шагах друг от друга, направив оружие в сторону вероятного появления противника. Этот маневр бандиты Шалвы пропустили и выскочили прямо на майора и Капустина, которые тут же открыли по боевикам шквальный огонь, в секунды расстреляв добрую половину группы Шалвы. В число которых попал и сам командир диверсантов Дервиша. Шалва получил пулю в лоб. Пулю, выпущенную одиночным выстрелом Капустина! После чего все вдруг смолкло. Бандиты Шалвы отступили. И Чупин доложил, что банда, атаковавшая отделение Ольшанина, вдруг исчезла, словно испарилась от зноя, висевшего в лесу.
Данное обстоятельство удивило начальника разведки полка. Почему вдруг «духи» прекратили бой? Не из-за смерти же Шалвы и потери десятка бандитов? У них оставалось еще, по самым скромным подсчетам, бойцов пятнадцать. А измотанных боем солдат с десяток. Причем бандиты полностью владели инициативой, могли наступать с двух направлений, а если учесть то, что Дервиш вполне мог снять группу со склона, то «духам» реально по силам было добить взвод. И успеть это сделать до подлета штурмовой авиации. Почему же «чехи» прекратили бой и отступили? Дервиш усиливает группировку и производит уточнение задачи, перераспределяя силы? Возможно. Очень даже возможно. Тогда просто необходимо воспользоваться этой паузой, предоставленной так кстати противником, и вырваться в балку. И по ней — на равнину, где «духам» Дервиша остатки взвода уже не взять! Солоухов не мог знать, что бандиты прекратили бой по приказу того же Дервиша и ровно через десять минут после его начала, бросив тела погибших, но забрав раненых, сами начали быстрое отступление на запад. Им следовало как можно дальше уйти от своей базы и не попасть под удар тех сил федералов, что могли появиться у перевала или на равнине в любое время. Хотя они тоже не знали, что к перевалу приближаются лишь вертолеты огневой поддержки, а «вертушки» «Ми-8» с бойцами внутренних войск майор Солоухов так и не вызвал. Боевики не знали этого, но отступали быстро, готовые в любое время рассыпаться по лесу и затеряться в нем поодиночке, если не удастся без проблем выйти в район, обозначенный Дервишем.
А Балаев, отъехав на лошади от базы на километр, вызвал своего заместителя Али, который доложил о начале отхода групп Шалвы и Гурама, не забыв сообщить о смерти первого. Дервиш выразил соболезнование и приказал ускорить марш. До подлета вертолетов огневой поддержки оставалось чуть более 7 минут, если учесть, что Солоухов вызвал их сразу, поняв, что попал в засаду. После чего переключился на главного своего телохранителя.
— Заид?
— Да, командир?
— Где ты и что делают твои люди?
Чеченец спокойно доложил:
— Мурат с Базетом, как тебе известно, поджидают русские «вертушки». Остальные рассредоточились вдоль балки, к которой спешно и открыто приближается потрепанный отряд разведчиков. Их десять или одиннадцать человек. Они несут на себе раненых. Старший офицер, его я хорошо вижу в бинокль, замыкает колонну. Мы готовы принять «гостя» и предоставить ему почетное место в схроне. Но что делать с пареньком, который сопровождает майора?
Балаев приказал:
— Бери живыми всех, кого сможешь взять. Раненых не трогай. А в схроне места на всех хватит. Захваченных пленных накачать наркотой. Пусть спят, пока не перебросим их на новую базу.
— Я все понял, Дервиш!
— Надеюсь на тебя, Заид. Очень надеюсь.
— Не волнуйся, командир, мы сделаем русских. Но все, они входят в балку. Еще две-три минуты и… но о результатах акции я доложу тебе отдельно.
— Действуй, Заид.
Не найдя ответа на вопрос, почему вдруг отступили боевики, Солоухов не стал тратить время, приказав оставшимся бойцам взвода, выставив фланговое охранение, войти в балку и начать движение по ней к выходу на равнину. Сам же с Капустиным задержался. Задержка была вызвана тем, что его вызвал командир звена вертолетов огневой поддержки.
— Поиск-32, я — Снегопад! Вошел в пространство над «зеленкой», уточни цели.
Майор ответил:
— Я — Поиск! Определенных целей не вижу, «духи» рассосались по лесу, думаю, надо обработать «зеленку» от начала балки в квадрате 133-Б2 в северо-западном направлении, а также нанести удар по склону перевала на стыке ранее указанных секторов 133-Б1 и 133-Б2. Ориентир — тропа от колодца, что находится рядом с лесом, от него прямо вверх и по флангам террасы!
— Понял тебя, Поиск! Обрабатываю определенные тобой цели, я — Снегопад, конец связи.
Ведя переговоры с пилотом «Ми-24», и сам Солоухов, и Капустин, и бойцы, ведомые сержантом Чупиным, слышали приближающийся угрожающий рокот двигателей боевых вертолетов. Этот рокот слышали и боевики засады в балке, во главе с Заидом. Главарь приказал подчиненным накрыться маскировочной сетью, что делало бандитов практически незаметными и с земли, и с воздуха.
Вертолеты, пройдя над родником, разошлись. Две машины, увеличив между собой интервал, сбросили скорость и начали заход на перевал, третий отвернул на восток, сближаясь с указанной командиром звена балкой. Экипаж третьей «вертушки» увидел овраг, группу бойцов в нем, прошел над балкой и, развернувшись, пошел вперед на лес. Из кассет, закрепленных на пилонах, вырвались дымные струи, и к массиву устремились неуправляемые реактивные снаряды, вздыбившие лес на удалении метров пятьдесят от балки, и продолжили рвать его в северо-западном направлении. Третья «вертушка», обстреляв заданный район в секторе 133-Б2, развернулась, готовая пройтись в обратном направлении, но захватывая полосу массива западнее балки, практически над гофрой. В это время, зайдя с восточного фланга по склону и террасе, ударили первые два вертолета. Они шли друг за другом, буквально распахивая цели разрывами НУРСов. Второй вертолет вел обстрел склона еще и из пулемета. Они сблизились с тропой и оказались прямо над позициями Мурата и Базета. Операторам переносных зенитно-ракетных комплексов еще никогда не приходилось иметь перед собой такие доступные цели. Они вскинули трубы, и две огневые молнии ударили в «вертушки». Прямое попадание ракет в винтокрылые машины вызвало взрывы, которые разорвали вертолеты на части, и те фрагментами горящих факелов врезались в склоны. Все произошло в секунды, на глазах и у командира экипажа третьей машины, и у майора Солоухова, которой застыл в оцепенении, став свидетелем расстрела вертолетов с вершины перевала. Первым пришел в себя командир третьей «вертушки». Он изменил курс, резко поднял вертолет вверх и, опустив нос винтокрылой машины, ударил оставшимися боеприпасами по самому хребту, откуда были выпущены ракеты вражеских ПЗРК. Но его действия результата не принесли. Выстрелив по вертолетам противника и выполняя приказ главаря, операторы зенитных комплексов бросили трубы и рванулись по звериной тропе на противоположный склон перевала, уходя с него по наклонной, защищенные растительностью, которая с этой стороны перевала плотно прикрывала спуск. Так что обстрел вершины третьей «вертушкой» русским ничего не дал, экипаж лишь впустую расстрелял весь боекомплект.
Взмыв вверх, командир экипажа оставшегося невредимым «Ми-24» вызвал Солоухова:
— Поиск! Ответь, я — Снегопад-3.
— Слушаю тебя, Снегопад!
Пилот закричал в микрофон. Закричал так, что Сергею пришлось отстранить динамик радиостанции.