Александр Покровский
«…РАССТРЕЛЯТЬ!»-II
О СЛУЖБЕ В ДВУХ СЛОВАХ
Даже не знаю, что из всего этого получится, ведь о службе в двух словах сказать трудно. Служба — это нескончаемая поэма. Каждый день можно писать по толстенному тому, причём ни разу не повториться. Вот, например, вахта.
Что такое вахта?
Вахта — это игра такая военная. Если вы посмотрите в устав, то увидите там, что вахту нужно нести непрерывно. Ну, раз непрерывно, то лучше всего при этом лежать. Вахту я лично нес всё время лёжа: ложился — и ноги в зенит. Давно установлено, что если ты на вахте бегаешь, как в «живёте» ужаленный, суетишься, служишь, как пудель, всё подмечаешь, то в конце службы тебя же и снимут, причём за всякую ерунду. Так что я, заступив на вахту, с вечера ещё кротко вздыхал, расстёгивал крючки на кителе, чтоб они в яблочко не вгрызались, потом медленно, чтоб не потревожить себе ничего внутри, ложился, закрывал глаза, говорил себе: «Спи, Саня, и ни о чём не думай, Господь с тобой» — и отлично высыпался, а служба шла своим чередом. Зато уж если сняли тебя в конце вахты, то хоть есть за что.
А иногда словно полоса какая-то:
— Тарантасов, я вас снимаю! Тарантасов, я вас снимаю!
Только и слышишь. Правда, я Телегин, а не Тарантасов, но начальству не объяснишь. Да и какая разница?
Некоторые интересуются: а что будет, если снимут с вахты? Да ничего не будет, просто в тот же день снова заступишь.
Следующий вопрос
Каким на службе нужно быть?
Следующий ответ: на службе нужно быть исполнительным.
— Брось всё, иди сюда!
Бросил.
— Встань здесь и следи, чтоб никто не входил!
Встал, смотришь.
— Чего уставился, тебе что, заняться нечем?
— Есть!
— Что у вас здесь творится?
Приблизился, посмотрел, что творится.
— Немедленно убрать!
Взял и убрал.
— А это что?
Смотришь, что «это».
— Что за гадюшник вы здесь развели?
Подошёл, заглянул в гадюшник.
А каким не надо быть?
Не надо быть идиотом! Это вам любой старпом скажет. И главное, ничему не удивляться и всегда угол падения поддерживать равным углу отражения. Отскакивать должно, как от бронированного.
«Виноват!»
Есть ещё такое хорошее слово: «Виноват!» Произносить его надо быстро, лихо, браво, с блеском, со звоном шпор. Всё это врождённое, конечно, и прочим нелегко даётся, и с годами оно только оттачивается, но главное — без передышки:
— Что это?
— Виноват!
— А это?!
— Виноват!
— А спички?
— Устраним!
— А окурки?
— Подберём!
— А мусор?
— Виноват!
Одного моего кореша в институт перевели. А там кап-разы ручные как голуби, с руки едят. Вызывает его начальник и говорит:
— Почему вы до сих пор не в отпуске?
А тот с порога:
— Виноват!!!
И у начальника сразу разрывается причинно-следственная связь, и он замирает.
И ещё о вахте и о воспитании чувств
Чувство вахты в себе нужно воспитывать.
Воспитание чувства вахты на конкретных примерах.
Вахта — это особый вид дежурства, доведенный до искусства быть незамеченным. В идеале ты должен уметь таять в воздухе.
Вот стоял я, будучи уже кап-три, дежурным по камбузу. (Там, правда, максимум каплея нужно было поставить, но никого не нашли и поставили меня. Мы тогда на ПКЗ питались.) Уж смена близится, а сменщика всё нет. И стою я на верхней палубе и жду, и тут начпо наш появляется. Пришёл камбуз проверять. А я уже без белого халата, всё с себя снял и к смене приготовился. Начпо меня спрашивает:
— Дежурного не видели?
— Нет,— говорю я ему,— не видел, но он где-то здесь шляется.
— Чёрт знает что,— говорит начпо,— где же он?
— Да здесь где-нибудь ходит, наверное,— говорю ему я,— хотите вместе поищем?
Прошлись мы с ним вместе, поискали по всем помещениям, он впереди, я сзади,— ни одной живой заразы. Я старую вахту отпустил, а новая ещё не подошла.
— Чёрт знает что,— сказал начпо. И я с ним согласился. Действительно, чёрт знает что.
— Ну ладно,— сказал начпо и ушёл, и тут я смотрю: смена моя не спеша колдубасит.
— Эй, многоножка,— говорю я ей,— семени присосками, а то меня сейчас снимут, и смениться не успею.
Что в службе главное?
Главное — доложить вовремя. Думать при этом совершенно не обязательно. Слова должны сами выстраиваться в одну шеренгу и косить налево, а ты следишь только, чтоб без запинки и чтоб равнение было в затылочек и по диагонали. Причём мозг от этого дела нужно отключить. Мозг на службе должен отдыхать.
А есть и интимные случаи.
Каким правилом в этом случае пользуются? Правилом правой руки: ладонь ко лбу — увидел, торцом к уху — услышал, ко рту приложил — доложил.
Чего на службе не надо считать?
Не надо считать, что от твоего появления на этом свете что-то изменится, пагубное влияние какое-нибудь рассеется, разрушится что-нибудь или что-нибудь образуется, повернётся вспять. На первых порах точно, какая-то возня наблюдается, а потом всё затянется, разгладится, как круги по воде.
И потом я заметил, если ты ничего не делаешь или, наоборот, пыхтишь изо всех сил, то временная разница — пять минут.
Мысль насчёт дела
Если дело — дело, оно и само сделается, а если не дело, то его и делать нечего.
Что приходится время от времени совершать?
Время от времени приходится что-нибудь доставать. При этом ваше начальство всегда должно быть в курсе возникших сложностей. Помочь оно, естественно, не может, но оно может отследить ваши героические усилия.
Начальство развращается, если вы всё делаете молча, стиснув зубы, оно начинает считать, что всё в этом мире легко и просто. Это вредные мысли, и от них начальство лучше беречь.
И даже если у вас всё получилось с ходу, всё равно дистанционно доложите, что этого — нет, того — нет, а это вот — на подходе, и обязательно бодро спросите разрешения ждать до упора, умереть, но достать, лечь у двери и не встать, подохнуть, но сделать.