Билл лежал в кровати, но чувствовал себя так, будто валялся на открытом огне или постели из раскалённых углей, короче говоря чего-то, что очень отличалось от его ортопедического матраса. Его плоть разлагалась и таяла, жир стекал вниз по телу, окрашивая простыни в жёлтый, потом в коричневый, потом в красный — и, в самом конце, в чёрный цвет его обугленного торса. Раскалённая кожа туловища лопалась и сползала с его груди, с его ляжек, с его брюха, выделения стекали под кровать, образуя мутное перенасыщенное кипящим жиром варево.
Грязь. Кучу грязищи.
Но боли не было. Только ужасающее, гнетущее ощущение, расцветающее внутри его нутра — на это раз песенка Билла и вправду спета, он потерял контроль над собой в худшем из всех возможных смыслов, и вот к чему всё это привело, точнее даже — вот какая каша была из всего этого сварена, ха-ха-ха, жир и плоть распадаются и скользя стекают на персидский ковёр.
— Судя по всему, будет куча грязищи, — услышал он собственный голос и увидел старого доброго соседа Гарри; тот стоял на лекторской трибуне и произносил: — То, что тебе снится — это то, что ты воспринимаешь, рассматривая Других, рассматривающих тебя, а потом откуда-то появилась Лора, взглянула на него и произнесла: — Ты ведь и в самом деле мерзкий слизняк.
В этот раз ему не оставалось ничего, кроме как согласиться. Он в самом деле напоминал слизняка.
И когда Билл проснулся, его левый глаз уже вытек из глазницы на щеку, чтобы присоединиться к правому, таявшему на груди. Он и вправду чертовски напоминал слизняка.
Я сделаю для тебя все, что угодно
(черновик)
Эдварда Ли
Эта история послужила основой для совместной работы Кетчама и Ли над сборником «Расстройство Сна».
— Пожалуйста, прошу, не поступай так с нами, Клэр! — молил Родерик, сбегая по каменным ступеням огромного дома.
С нами, — поморщилась Клэр. — Ему тридцать, а он все еще живет со своей мамочкой. Боже!
Несчастный, гнусавый Родерик засвидетельствовал:
— Я сделаю для тебя все, что угодно!
Сколько раз она слышал эту фразу за последние девять месяцев? Постоянно! Ну, почему до тебя никак не дойдет? Мне ничего от тебя не надо! — хотела закричать Клэр. Вместо этого она развернулась и сказала:
— Пойми. Все кончено.
Озадаченный, он растопырил руки.
— Что ты имеешь в виду под «все кончено»? Ведь все замечательно. Ты ведь сказала, что выйдешь за меня замуж!
— О, Родерик, не выдумывай, — солгала она.
В самом начале, конечно, она очень положительно реагировала на его намеки о свадьбе. Клэр в свои тридцать три года не становилась моложе, и существовали буквально миллионы причин, по которым девушка могла захотеть выйти замуж за Родерика. Но… Деньги — это еще не все, — размышляла она. Дошло до того, что эти отношения её просто не удовлетворяли.
— Извини. Я просто не могу тебя больше видеть.
У Родерика отвисла челюсть.
— У тебя… другой парень?
— Конечно, нет! — снова солгала Клэр.
Как он смеет подозревать ее в том, что она спит с кем попало! Кроме того, Фадд был больше, чем просто еще один парень. Он был всем, чем не был Родерик: сильным, красивым, напористым и… ну, у него был большой пенис.
Она открыла дверь своего «Ниссана 300ZX» (который, кстати, купил ей Родерик) и уже собиралась сесть.
— Но, как же Париж? — последовал его следующий идиотский вопрос. — Разве ты не хочешь поехать?
Клэр на секунду задумалась. В Париже могло бы быть весело. но есть одна загвоздка. Мать Родерика тоже поедет вместе с Далласом, этим ее негодяем-слугой.
— Нахуй это дерьмо! — произнесла Клэр. Фадд обещал свозить ее в Канкун как только закончит с делами. — Родерик, забудь про Париж. Наши отношения закончились. Понял?
Похоже, он не понимал. Зато понял Даллас. Зловещий слуга в длиннополой кожаной куртке с отсутствующим видом выглянул из-за угла дома. Он складывал поленницу дров, предварительно наколов их электро-дровоколом. В этот момент в его глазах появился блеск… который напугал ее.
Но еще хуже было выражение презрения на лице матери Родерика, которое теперь можно было разглядеть в окне гостиной. Морщинистое лицо смотрело сквозь стекло, отчего крошечные волоски на затылке Клэр встали дыбом.
Фрики, — подумала она.
— Любимая, давай вернемся в дом. Мы сядем у камина, я открою бутылочку «Луи XIII», и мы сможем поговорить. Мы все обсудим.
— Родерик, читай по моим губам! Мы не… — Клэр моргнула. — Э-э, я имею в виду, все кончено!